Хочу тебя... сжечь! - стр. 50
Так и заикой можно стать, мать твою! Откуда она взялась вообще? Но ребенок не виноват, это все я, мои расшалившиеся нервишки и очевидно проблемы со слухом. Пора завязывать с долбежкой в "ушах". Так что я оборачиваюсь и улыбаюсь малышанделю.
— Здо́рово! Нравится?
— Ага, мы там мостик делаем и ещё шпагат, и колесо. Но у меня пока не получается… — грустно констатирует курносая.
— Открою тебе секрет, — немного понижаю голос, наклоняюсь к ней и оборачиваюсь, словно проверяя, что нет свидетелей. — Я до сих пор колесо делать не умею! И на шпагат садиться тоже!
— Да это же легко! — машет рукой малышка. — Смотри!
И плюхается прямо на холодный кафель, раздвигая ноги. Хорошо, что она в теплых штанах, а то ее отец точно мне голову открутит!
— Блин, неудобно, штаны мешают, — пыжится ребенок.
Пропускаю мимо ушей это ее "блин", в чужой монастырь, как говорится, со своим доисторическим ветхим уставом… Но вообще негоже девочке...
— Как тебя зовут?
— Полина.
А, вот какая Полина…
— А я — Яна.
Протягиваю руку для знакомства. Девочка поднимается с пола, отряхивает руки о штаны и вкладывает свою ладонь в мою. Другой рукой откидывает волосы, все время спадающие ей на глаза, и вынимает одну прядь изо рта, смешно отплевываясь. Очевидно, тщательно зачесанные с утра в хвост волосы окончательно разлохматились под шапкой.
— Причесать тебя? — спрашиваю Полю.
— А ты косы умеешь плести? А то папа только хвост или кукешку может, — девочка вертит пальцами над головой, изображая, видимо, возможности отца.
"Кукешка" — вызывает и смех, и умиление, честное слово. Люблю детей.
— Умею. Тебе одну или две?
— Ам, — задумчиво прикладывает ко рту палец курносая. — Две!
— Садись, — встаю со своего кресла и хлопаю по нему рукой. — Сейчас расческу найду.
Открываю сумку и вытряхиваю часть содержимого на стол. Вываливается кошелек, косметичка, грёбаные носки с авокадо — и когда я, блин, разберу этот хлам, — а следом расческа и светящиеся ультратонкие… Нервно хватаю пачку, пока любопытное создание не увидело и не разгорелось любознательностью. Фух. "Опасный момент!" — голосом Гусева звучит в моей голове.
Так, нужны же резинки ещё. Одну снимаю с покосившегося хвоста на голове Полины, вторую со своей руки — домашняя привычка цеплять на себя резинки, чтобы в любой момент убрать с лица волосы.
Пока расчесываю и разделяю волосы на прямой пробор, курносая рассказывает про свой садик и воспитателей. Начинаю плести первую косичку, аккуратно захватывая темно-русые пряди. Детские волосы отличаются от взрослых, они тоненькие и очень мягкие, если их неплотно сплести, коса растрепится за пару минут. Интересно, ее цвет станет темнее? Как у отца?