Хочу тебя... обыграть! - стр. 25
- И поэтому ЧерриЧай? - кидаю насмешливый взгляд на Артема. Серьезно, он поддался безумной идее моей сестры?
- Был вариант круче! "Чертовски Черный"! Но… - она кидает взгляд в угол, где сидит наш темнокожий администратор, и поджимает губы.
Я не выдерживаю и громко прыскаю от смеха. Небольшой смешок перерастает в гомерический хохот, а затем и в слезы сквозь ржач. Поднимаю подернутые влажной пеленой глаза и вижу, что Артем тоже смеется. Тихо и приглушенно, но совершенно растеряв маску хладнокровия.
- Что?! - пытается не смеяться Яна. - Ой, какие все политкорректные стали! - в конце концов, фыркает она, отбрасывая светлые волосы за спину. - Название - топчик!
- Хайп был бы обеспечен, - сквозь смех говорю я.
Возвращаюсь к кофе-машине, заканчиваю приготовление фирменного напитка для сестры и немного успокаиваюсь. Ставлю стаканчик перед Яной, щедро присыпая мармеладными мишками взбитые сливки. Она вставляет трубочку в стакан и энергично перемешивает, сбивая пену, чтобы закрыть стаканчик крышкой.
- Так почему тогда не "ЧерриЧино", в честь фирменного напитка? - интересуюсь я, снова обращаясь к Артёму.
- Вот черт, - выдыхает он.
- Черт, черт, черт, - тут же напоминает о себе двухлетний племянник, облазивший все столы за время нашего разговора.
- Тёма! - укоризненно тычет локтем его в бок сестра.
- Почему не "Черричино", черт возьми, это же логично?! - будто не слыша ее, проговаривает Артем.
Он пристально вглядывается мне в глаза, словно спрашивает у меня. Я пожимаю плечами. Я что, первая озвучила эту мысль?
- Кирилл! - наши переглядки, ускоряющие пульс до опасных ста пятидесяти, прерывает громкий крик Яны. - Ой, все, мы пошли. Если он час не поплавает, нас снова сегодня ждёт бессонная ночка!
Одной рукой она хватает стаканчик со столешницы, второй сына и разворачивается к выходу.
- Вас добросить? - спрашивает Артем, интимно склоняясь над ней.
- Да нет, я же теперь и сама на машине. Спасибо, Тём, - тихо говорит она. - Пока, Ди! - уже громко - для меня.
Моя идеальная сестра выходит, оставляя после себя странное послевкусие. Я очень ее люблю. Она моя лучшая подруга, мой образец для подражания и единственная сестра из многочисленных, к которой я никогда не применяю приставку "двоюродная". Все мое детство она провела со мной. Гуляла на детской площадке, пока ее сверстницы уже тусовались по клубам, сидела со мной дома, пока они встречались с парнями, и учила принимать жизнь, как она есть, без прикрас.
Я очень ее люблю.
Но невольно все же ощущаю с ней конкуренцию.
Вижу, как Артем провожает ее взглядом, как протяжно выдыхает, словно задерживал дыхание, стоя рядом с ней. Ничего не изменилось за эти годы. Он по-прежнему видит только ее.