Хочу с тобой - стр. 18
Отворачиваюсь, пытаясь угомонить взбесившееся сердце. Хватит спектаклей на сегодня и так народ повеселили. Мне ещё нужно придумать что-то правдоподобное для соседки, точнее: соседей.
Господи…
Медленно вдыхаю через нос.
Поднимаемся в комнату, я тут же бурную деятельность развожу: раскладываю продукты, рассказываю о мероприятие, к которому готовились целый месяц и про то, как мне пришлось уйти на пару, потому что преподаватель совсем не признаёт пропуски… Так посмотреть хотелось, а он не отпустил, поэтому выполнив свои волонтёрские обязанности – ушла. Рассказываю и рассказываю, почти тараторю.
Мама, переодевшись, садится на стул, облокачиваясь о спинку и устало вздыхает. Внимательно слушает, совсем не пытаясь перебивать мой сумбурный монолог уточняющими вопросами.
В комнате пахнет свежим чаем и только что принесённой селёдкой, засоленной в пряностях. Продолжаю рассказывать, слова льются потоком. Пытаюсь передать все эмоции и атмосферу – мы очень сильно постарались как «до», так и «во время», так что мне есть что рассказывать. Мама кивает, а потом мягко улыбается – и в этот момент мне кажется, что несмотря ни на что, всё будет хорошо.
Кажется всего минуту, потому что не успеваю я дорассказать про Злату… устроившую истерику на тему: вопиющей ошибки в количестве напечатанных буклетов, как мама вдруг говорит:
– Кто он, Кир? Тот самый парень, из-за которого ты белугой выла год назад?
Пальцы стискиваю пачку риса, так сильно, что упаковка начинает трещать. Мгновенно опускаю на полку в шкафчике, избавляясь от многострадальной пачки прерывая скрип.
– С чего ты взяла, что…
Качает головой, губы снова поджимаются, но не от злости, скорее из-за досады. У меня от этого осадочек начинает кристаллизоваться.
– Вы из разных вселенных.
Слова пронизывают, зарождая болезненное ощущение. Сердце учащённо колотится, дыхание режет, а внутри растёт неприязнь, которую сложно сдерживать. Отвожу глаза, стараясь не показывать, как сильно ранят произнесённые слова, но злость словно щит вырастает, одновременно и спасая, и погребая под собой. Больше второе… конечно.
– Мам, нет. Я же сказала, что он друг Дины и …
– Не рассказывай мне, – устало машет рукой. – Просто запомни: разные. Не наша ягодка. Такой пусть дальше идёт.
Встаёт из-за стола и к дивану двигается, чтобы, взяв пульт от телевизора, выпрямиться и со всей строгостью добавить:
– Думай про учёбу, а мальчик этот, пусть по своим идёт. Не думай о нём.
Киваю. Я не хочу спорить и… и я не хочу о нём думать, но правда такова: не думать никогда не получалось. Как бы не заставляла себя, всё равно по кругу белкой.