Хочу от вас ребенка - стр. 15
Но продолжить рекламировать какого-то молодого кобеля-ревматолога Адовна не смогла, потому что дверь в ординаторскую резко распахнулась и на пороге появился Зайцев Иван «Уши» Романович. Грозный и хмурый. Впрочем, это его обычное состояние.
– Отдыхаете?
Не спросил, – прорычал. Словно разом обвинил во всех смертных грехах нашего отделения.
– Чаевничаем, Иван Романович, – хмыкнула Адовна, ничуть не смутившись в отличие от меня, непроизвольно выпрямившейся и быстро проглотившей конфету практически целиком. – Присаживайтесь и вы с нами. У меня конфетки есть, – в доказательство своих слов Ада Адамовна повертела перед его лицом карамелькой.
– Щедрое предложение, но, пожалуй, откажусь, – сквозь зубы пробормотал Зайцев. – Обед закончился сорок минут назад, – его ледяной взгляд остановился на мне, красноречиво давая понять, что произнесенная фраза предназначалась исключительно мне одной. – Алена Алексеевна, вы сегодня целый день делаете всё, чтобы ничего не делать. Это саботаж какой-то или что?
От возмущения у меня перехватило дыхание. Да что он привязался ко мне сегодня?
Я начала было возражать, но Зайцев злостно рыкнул, не дослушав:
– Я искал вас пятнадцать минут назад. В отделении офтальмологии вас не оказалось, зато в отделении гинекологии вы провели больше часа. И я очень сомневаюсь, что вам понадобилась консультация их специалистов для корректировки плана лечения вашего пациента Погосяна. Вы сюда ходите, чтобы посплетничать на каждом этаже, или всё-таки работать?! – Выпалив это, Иван Романович раздраженно одернул идеально белый халат, повторно сверкнул глазами и, видимо, не ожидая от меня никаких оправданий, глухо добавил: – допивайте свой чай и ко мне в кабинет с историей Погосяна, – хлопнул дверью, оставляя нас с Адовной вдвоем.
Брови женщины взлетели вверх и, шумно отхлебнув глоток чая, она покосилась в мою сторону, говоря:
– Дела… Что-то неравнодушен к вам, Алена Алексеевна, наш Ушастый. И чем это вы так его зацепили?
– Ещё один повод сбежать в декрет, – буркнула себе под нос, – он, наверное, только рад будет от меня избавиться.
– Так пусть сам и отправляет, раз ему «всё не так», – хохотнула Адовна и стукнула своей кружкой мою, как бокалом.
Глаза Пельц дьявольски блестели, пока я, открыв рот, переваривала абсурдность ее предложения.
Зайцев?
Этот… самодур и деспот? Этот умник доморощенный?
Да ни за что!
Даже откреститься захотелось.
– Ну а что? Красивый? Красивый! Умный? Кто спорить будет! Породистый, молодой. Что такое его тридцать восемь или тридцать семь? Для мужика самый смак! Здоровый, холостой! Характер мог бы быть и получше, конечно, но спишем на недостаток воспитания, а не на генетический дефект, – тем временем продолжила развивать мысль старшая медсестра. – Ну ведь всем хорош, а?! Может, распушит хвост, как павлин, от такой чести, да и придираться перестанет. В общем, оплодотворитель хороший! Надо брать! – торжественно подвела итог Адовна и следом мечтательно закатила глаза. – Эх, скинуть бы лет двадцать, я б сама ему предложила. И пусть ворчит сколько хочет потом. Главное, чтобы во время дела языком не трепал.