Хочу ее - стр. 32
Мне было страшно. Я наконец ощутила мурашки. Он меня пугал. Казалось, что Артур меня задушит, ударит, бросит на землю и сделает что-то омерзительное, жуткое. Проявит жестокость. Ведь я его совсем не знаю. Сочувствовать ему было слишком наивно. Там не было кому сочувствовать — он подонок. Самая обычная сволочь.
— Так, я не понял! — вышел к нам заведующий. — Курить тут нельзя! Мужик, ты чего, совсем уже страх потерял?! Тебе ментов, что ли, выз... — прикусил он вдруг язык, когда столкнулся взглядом с "нарушителем". — Бога ради, простите, Артур Александрович. Не узнал издалека. Просто зрение подвело... — лебезил перед ним уважаемый врач. — Не узнал, ошибся. Думал, это кто-то другой тут стоит и курит, а это вы...
Я понимала, что этот человек — авторитет. Его не просто знают. Его боятся. Это страх, животный страх.
И деньги. Он богат. У него много денег.
Решайся, Ульяна. Решайся.
— Ничего, я прощаю, — произнес Артур, не сводя с меня глаз.
Его скулы ходили так, будто он готовился вцепиться в мое горло. Как питбуль. Бойцовская собака без чувства самосохранения. Она просто знает свою силу. Эта сила безгранична.
— Еще раз соболезную вашей утрате. Мне очень жаль. Безумно жаль, — чуть ли не кланялся заведующий. Потом он увидел меня и тихо сказал. Почти заговорщицки. Чтобы не злить Артура одним своим присутствием. — Вам нужно перевести хотя бы половину суммы на этот счет. Это местная клиника, у них уже сотня подобных операций, дают даже гарантию. Но требуются деньги, прямо сейчас. Не советую затягивать — каждый час на счету.
Он оставил нас наедине. Я теребила в руках бумажку, но даже не решалась на нее смотреть. Чудеса не происходят сами по себе. За них нужно бороться. И чаще всего чудес не бывает — это так только кажется на первый взгляд. В мечтах.
За все надо платить. И чем ценней подарок, тем дороже плата.
— Простите, я не знаю, кто вы. Не знаю даже вашего имени, но... — подступал у меня ком к горлу. — Вы бы не могли мне помочь? Деньгами.
— Тебе нужны деньги? Всего лишь деньги?
Он начал идти на меня. Медленно, неумолимо наступать в мою сторону. А я пятилась к углу. На балконе. Где нас никто не видит, никто не поможет. Никто не услышит наш разговор. И это было страшно. Страшно до дрожи в коленях.
— Я... Мне очень нужны деньги.
— Зачем? — Оставалось до него буквально метр-полтора. Сейчас он что-то сделает.
— На операцию. Мой близкий человек — он может... может... — сводило судорогой горло. Он навис надо мной как дамоклов меч. Я боялась ответить что-то не то и пожалеть об этом. — Может умереть. Я вас очень прошу — одолжите мне двести тысяч евро. Или хотя бы сто. На первое время. Мне очень нужно... В рублях это будет примерно...