Хочу ее - стр. 23

В тот день я встала до рассвета. За окном еще было темно. Даже не сумерки — просто темнота перед осенним утром. Но мне не спаслось. В груди как-то паршиво ныло. Было предчувствие.  

— Макс? — спросила я у коридора.  

Но в ответ тишина. Мы жили вместе, в одной квартире. Комнаты разделены буквально парой метров — три или четыре плитки на полу. Между нашими дверьми. Но я видела брата редко. Он пропадал на работе, не жалел себя, был просто одержим своей службой. Он правда был из тех людей, для которых уголовный розыск — дело чести. Макс верил, что он должен выжигать преступность лично. Он часто мне рассказывал, как ему снятся жертвы нападений, как его мучает совесть, что дело не закрыто. Что виновные на воле, хотя всем и так понятно, кто урод.  

Иногда не хватало улик. Или просто адвокаты выбивали для клиентов разные поблажки, откупали их от наказания. Максима это просто убивало. Он воспринимал такое, словно поражение. Очень важное и личное поражение на священном фронте. 

Но если брата убивала безнаказанность, гнилое правосудие. То я не на шутку боялась его потерять. По-настоящему. Я страшно боялась того дня, когда узнаю, что он пострадал от рук маньяка. Или киллера. Или пустился за кем-то в погоню, не вызвав подкрепления. Разбился на машине, догоняя наркодилера.  

И однажды этот день настал. Это случилось. 

"Сегодня ночью было неспокойно, — говорил ведущий новостей. Я только нажала на пульт, как телевизор окунул меня в мороз. Он полз по коже мурашками. Будто провалилась в прорубь. Из теплой кровати прямо под лед. — В районе ипподрома — перестрелка. По данным полиции, была накрыта ОПГ. В ходе задержания два преступника были убиты. — Сказал диктор, перелистывая текст на столе. А потом добавил: — Три офицера ранены... Один погиб. — На этих словах я затряслась от ужаса. Это мог быть он. Я как будто услышала его имя. Хотя это и не так, его никто не называл. В новостях никогда не назовут фамилий, информация секретна. Это правильно, но... В ту секунду я хотела, чтобы правило нарушили. Чтобы диктор произнес его фамилию, этого бедолаги. Который погиб. Чтобы я точно поняла — это не Макс. Не Добрынин... Ну же! Скажи! Скажи фамилию! — А теперь о погоде..." 

— Черт!  

Я рванула к телефону и стала звонить. Набрала его номер и звонила. Шли гудки.  

Один. Второй. Он не отвечал. Гудки шли, но все тщетно.  

— Боже, Макс, возьми. Прошу... Максим, возьми трубку, умоляю! Где ты?! Возьми трубку, ответь на мой звонок. Скажи, что все хорошо. Что это не ты... 

Но ответа не было. Он не отвечал.