Хочу бабу на роликах! - стр. 34
Господин Говард поужинал с отменным аппетитом, а потом принялся что-то оживленно обсуждать с Глебом и главным режиссером. Оказалось, что он русский по матери и вполне прилично говорит по-русски. А я, поев, вдруг ощутила такую усталость, что у меня не было сил даже вслушиваться в то, о чем они говорили. Мне просто было хорошо. Я с удовольствием слушала музыку, держа в руках бокал с прекрасным белым вином. Зато Светлана Георгиевна никак не могла успокоиться. А разговор, по-видимому, расслышать была не в состоянии. И решила обратить внимание на меня:
– Саша, я только сейчас увидела твои ногти! Замечательно, но ты что же, нарастила их?
– Ну да.
– Ты что, с ума сошла?
– Почему? – опешила я.
– Это же безумно дорого! Глеб еще не начал зарабатывать, все еще только предстоит, а ты уже транжиришь его деньги.
– Ну, положим, это мои деньги, – проговорила я.
– Все равно! Это безумие!
– Но вы же сами требовали, чтобы я привела руки в порядок, вот я и выполнила ваше требование.
– Но не такой же ценой! Я узнавала, это стоит чуть ли не сто долларов, а коррекция пятьдесят, и это следует делать регулярно!
– Надо же, вы специально выясняли…
Мне было так противно, что я не стала ничего говорить ей про бабушку. Но, представив себе, что она долго еще будет меня пилить, я сочла за благо успокоить свекровушку:
– Да не беспокойтесь вы, ничего я не наращивала, просто купила за копейки накладные ногти и приклеила, только и всего.
– Но ты же сказала, что наращивала…
– Ну я думала, накладные ногти тоже так можно назвать…
– А что это за кольцо? Я никогда его не видела.
– Это кольцо моей бабушки, – ответила я чистую правду.
– Но ты раньше его не носила!
– Естественно. Руки-то у меня какие были…
– А что это за камень?
– Горный хрусталь.
Кажется, она успокоилась. Горный хрусталь не бог весть какая ценность.
Деловой разговор между мужчинами, по-видимому, подошел к концу, потому что Глеб поднял бокал и, глядя на меня, произнес:
– А сейчас я хочу предложить тост за мою жену, за мою Сашеньку, благодаря которой я смог дожить до такого счастливого дня! У нас было много трудного, но она всегда в меня верила, даже тогда, когда я сам уже терял веру… Ну и вот! Санька, за тебя!
Господин Говард улыбнулся и тоже чокнулся со мной. И главный режиссер, который раньше даже никогда не узнавал меня, благосклонно кивнул мне и пригубил вино. По-видимому, он был очень доволен. Словом, довольны были все, кроме Светланы Георгиевны. Но господин Говард, очевидно, это понял и, немного выждав, произнес тост за мать, родившую такого прекрасного артиста. Теперь уж все были в полном благорастворении.