Хладные легионы - стр. 17
– Так и будете стоять и поздравлять друг друга всю долбаную ночь? – прорычал он и кивком указал туда, где за пределами скопища рабов царила суматоха. – У нас пара минут до того, как здесь объявится кто-нибудь с мечом. Ну же, быстрее!
Джерин проследил за его жестом и понял, что ветеран прав. Темные фигуры двигались вдоль цепей с паникующими рабами, пытаясь найти источник волнения. У большинства в руках были факелы или головни, в спешке вытащенные из походных костров. Кое-где тускло блестели обнаженные клинки.
Тощий приложил болторез к оковам ветерана и разломал их с прежней легкостью. Ветеран нетерпеливо стряхнул сломанные браслеты, наклонился и стал высвобождать ступни.
Позади в ночи раздался крик:
– Вон там! Цепь Монкгрейва!
– Они… Взять их! Они на свободе! Мать вашу, бегом туда и…
Все еще склонившись над ножными браслетами, ветеран повернул голову в ту сторону, откуда доносились голоса. Джерин увидел, как он скривился и кивнул самому себе. Потом медленно выпрямился, потер освобожденные запястья, перевел дух и хмыкнул будто в удивлении.
– Лучше убирайся отсюда, – сказал он тощему.
– Я, э-э, но…
Ветеран аккуратно забрал у него болторез.
– Ступай. Забирай мальца, уходите вон в ту рощицу, и побыстрее, пока можно.
– А ты?
Ветеран указал на царящий вокруг беспорядок и других рабов, которые пытались освободиться во тьме.
– Дружище, если кто-то не выиграет нам еще чуток времени, все завершится быстрее, чем священник кончает.
– Тогда я тоже останусь.
– Ты воевал? – спросил ветеран с той же аккуратностью, с какой забрал инструмент.
Тощий замялся. Опустил голову и медленно ею покачал.
– Бронь по профессии, – сказал он. – Я был… Я кузнец.
Ветеран кивнул.
– Так и думал. Проворно железо режешь. Слушай, в этом нет ничего постыдного. Не могут все орудовать сталью, знаешь ли, кто-то должен ее ковать. Но лучше придерживаться собственного ремесла.
Он рассеянно крутанул болторезом, проверяя вес. Инструмент засвистел как коса. Кузнец уставился на него, и изуродованное лицо ветерана исказилось в гримасе, отдаленно напоминающей улыбку. Он махнул новообретенным оружием туда, где начинался лес.
– Пошевеливайтесь, оба. Бегите к деревьям. – Улыбка превратилась в жуткий оскал. – Я скоро вас догоню.
Они отвернулись от лжи, невероятного обещания на его изуродованном лице, и побежали.
Человек с лицом в шрамах смотрел, как они уходят. Проклятия и звуки падения позади него оповестили о том, что первые вооруженные мечами надсмотрщики пробиваются к сердцу мятежа. Его улыбка постепенно исчезла. Посреди хаоса, где люди рвались на свободу, дергали цепи и кричали, чтобы им дали болторез, он повернулся к вновь прибывшим. Двое, оба с мечами, у одного в поднятой руке факел. Ветеран почувствовал, как глубоко под зарубцевавшимся ожогом подергивается мышца.