Хищный. Наглый. Холостой - стр. 42
— Ты под кайфом, Баринов? — Я забрала из его руки телефон. — Что за распущенность?
— Извини. — На чисто выбритом лице появилась лукавая улыбка. — Просто очень рад тебя видеть и не хочу ни с кем тебя делить. Даже с твоим братом.
Слова прозвучали настолько искренне, что я еле удержалась от ответной улыбки. А еще мне до нетерпеливого покалывания в подушечках пальцев захотелось дотронуться до его лица. Ощутить, каково это — коснуться щеки, подбородка, провести пальцами по губам…
— Давно не видела тебя без недельной щетины, Баринов. Ты побрился. — Голос прозвучал хрипло. — Сегодня особый день?
Я пыталась сбросить с себя морок. Чем сильнее я ненавижу Савву, тем сильнее шалит мое воображение. И в универе так было. Я люблю Пашку, но почему тогда…
— День и правда особенный. Катя, я пришел сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
Я смотрела в наглые серо-голубые глаза, полные превосходства. Похоже, Савва действительно думает, что я не откажусь. Мало я тебя раньше обламывала, Баринов? Разум требовал сдержаться, не дерзить — как-никак он теперь мой босс, к тому же держит, как морковку, перед моим носом обещанное повышение. С другим бы я натянула на лицо вежливую улыбку и послушно кивала, была бы той, кем меня здесь знают, — вежливой, невозмутимой, играющей по правилам.
Но с Бариновым у нас свои правила. И никакие должности их не поменяют.
— Ну давай, Савва, удиви меня. — Я сложила руки на груди и выжидающе посмотрела на «золотого мальчика».
— Вечеринка.
— Да ладно? — облегченно выдохнула я. — Никак не можешь избавиться от старых привычек?
Честно говоря, ожидала чего-то возмутительно неприличного, даже расстроилась, наверное.
— А зачем? — Баринов пожал плечами. — Я знаю толк в развлечениях.
— О да! Только я никогда не любила твои тусовки. Слишком много пафоса и…
Я замолчала. На меня нахлынули воспоминания. Однажды после особо тяжелой сессии Савва снял для нашей группы целый особняк за городом. Пашка восторженно носился по дому, охая и ахая, я же считала часы, когда мы вернемся обратно. Баринов любил подчеркивать свое превосходство перед всеми, никто в нашей компании не мог себе позволить такие расходы. А Савва мог. Рядом с ним я всегда чувствовала себя бедной родственницей, которую осчастливили против ее воли.
— Вспоминаешь, как здорово мы отрывались? — Баринов не мог долго терпеть длительного молчания. Сегодня он и правда был в приподнятом настроении.
— Приходилось терпеть ради Пашки. — Я кивнула. — Ему нравились твои вечеринки.
Савва снова широко улыбнулся.
— И сейчас нравятся, как выяснилось. Так что выходные ничем не занимай.