Хищные птицы - стр. 23
Ящики поспешно открыли, и оружие быстро раздали. Абордажные сабли, выкованные из отличной шеффилдской стали, имели простые деревянные эфесы и выпуклые гарды. Еще имелись шестифутовые пики из английского дуба, с тяжелыми шестиугольными железными наконечниками. Те из команды, кто не обладал искусством сабельного боя, выбирали для себя или эти крепкие копья, или абордажные топоры, способные с одного удара снести человеку голову с плеч.
Мушкеты хранились в пороховом погребе. Их тоже быстро принесли, и Хэл помогал остальным заряжать их горстью свинцовой дроби и горстью пороха. Это было неудобное, неточное оружие, и полезное расстояние выстрела из них не превышало двадцати-тридцати ярдов. После того как спускали курок и горящий фитиль механически опускался к заряду, мушкеты стреляли, выпуская облако дыма, но потом их нужно было перезаряжать. А эта операция требовала двух-трех жизненно важных минут, во время которых стрелок находился во власти врагов.
Хэл предпочитал лук; знаменитый английский длинный лук, истребивший французских рыцарей при Азенкуре. Из него можно было выпустить дюжину стрел за то время, которое требовалось для перезарядки мушкета. Длинный лук позволял с пятидесяти шагов попасть точно в центр груди врага, а сила удара была такова, что стрела пронзала человека насквозь, даже если того защищали нагрудные латы. Хэл держал наготове две связки стрел, прикрепленные по обе стороны его «вороньего гнезда».
Сэр Фрэнсис и несколько младших офицеров надели полулаты, легкие кавалерийские кирасы, добавив к ним стальные шлемы. От морской соли все слегка заржавело, к тому же латы были побиты в прежних схватках.
Очень скоро их корабль был готов к битве. Команда вооружилась и надела доспехи. Однако орудийные бойницы оставались закрытыми, малые пушки еще предстояло подготовить. Часть команды суетилась внизу с Недом и боцманом, а остальным было приказано лечь на палубу, прячась за фальшбортом. Не горел ни один фитиль – свет и дым могли насторожить добычу, предупредить ее об опасности. Однако у основания каждой из мачт тлели угольные жаровни, а из-под пушек уже выбили тормозные клинья, пользуясь обернутыми тканью деревянными молотками, чтобы звук ударов не смог разнестись по воде.
Эболи протолкался сквозь суетящуюся толпу матросов к Хэлу, стоявшему возле мачты. На лысую голову он повязал алый лоскут, длинные концы падали ему на спину, за широкий кушак на талии он засунул абордажную саблю. Под мышкой Эболи держал свернутый в узел яркий шелк.
– Это от твоего отца.
Он сунул узел в руки Хэлу: