Хищники - стр. 46
Тут же рядом Нил пишет: «800 стихотворений Блок посвятил Прекрасной Даме. Это была реальная женщина, Любовь Менделеева, дочь великого химика, ставшая женой поэта. Я посвятил Ч. только четыре. В количестве ли дело? А все-таки цифра 800 – звучит!»
«Ч.» – нетрудно догадаться – Чижик. О ней в дневнике упоминалось настолько часто, насколько прозрачна и ясна истина: Нил в девочку влюблен.
Самое удивительное, что имя Авдонина встретилось Ольге Арчиловне еще только два раза.
«Говорят, снова приезжал Авдонин. Жаль, что я опять находился в Иркутске, сдавал сессию. Хотелось бы наконец поглядеть, что за птица. Нащелкал наших, привез цветные фотографии. Так и слышишь: Эдгар Евгеньевич, Эдгар Евгеньевич… Зачем он крутит мозги Чижику? Зачем ему подлизываться к лесникам? Видел его в Турунгайше, похож на хорька».
Дагурова задумалась. Получалось так, что Осетров был предубежден против Авдонина заранее. Не скрестились бы их сердечные пути, написал бы Нил так о человеке, которого, в сущности, не знал?
Самый неверный советчик в оценке другого – зависть. Ну и конечно, ревность – разновидность зависти. Ревнуют к счастливому сопернику, неудачник не принимается во внимание.
В одном Осетров, кажется, не лгал на допросах: с Авдониным он и впрямь, кажется, не был знаком.
В другой и последний раз Авдонин возник в дневнике рядом с Родионом Ураловым.
«Авдонин привез киноартиста Уралова, а сам улетел в Москву. Родион – отличный парень. Правда, любит спиртное, Чижик говорит, выпил у нее флакон французских духов. Жаль, в Москве Родион пропадет, это на нем написано, как судьба. А ведь свой, сибиряк, читинский».
Следователь вспомнила надпись на фотографии, подаренной Нилу. Нет, видать, не кокетничал Уралов. И впрямь заблудился в столице…
Вдруг звякнуло окно. Тихонечко, жалобно, словно крикнула птичка. Увлеченная чтением, Ольга Арчиловна вздрогнула. Отодвинула полотняную занавеску. На бархатном фоне ночи высвечивалось из комнаты лицо с раскосыми глазами. Женщина показала рукой куда-то в сторону. И исчезла. Дагурова поняла: она просит открыть входную дверь, запертую изнутри. На этот раз она смотрела на Ольгу Арчиловну более приветливо.
– Однако молоко на ночь хорошо, – произнесла женщина. В руках она держала авоську с двухлитровым баллоном молока, закрытым полиэтиленовой крышкой.
Женщина мягко прошла на кухню, высвободила банку из авоськи и поставила на стол.
– Ой, спасибо… И зачем вы утруждали себя? – стала благодарить следователь. – Ночью, по тайге… Опасно.
– Это плохому человеку опасно, – певуче произнесла женщина. – С плохими мыслями и днем в тайгу не ходи. Зверь не любит, когда нехорошо думаешь.