Хирурги человеческих душ - стр. 81
– Севка, ты, что ли, треплешься? – рассмеялась невидимая, но возбуждающая и чувственно ощутимая особа. – Чего тебя на тюремные басни потянуло? Не приспело ещё, как будто.
– Простите, – спохватившись, «отключил электрокипятильник» и сменил фамильярный тон на официальный Алексей, осознав, что двусмысленный диалог заходит чересчур далеко и в неподобающее русло. – Вас беспокоит старший следователь прокуратуры Ленинского района Подлужный Алексей Николаевич. Мне нужна гражданка… м-м-м… Соболева.
– Севка, кончай дурачиться, – теперь по-настоящему сердилась женщина.
– Извините, но с вами действительно разговаривает никакой не Всеволод, а следователь прокуратуры Подлужный Алексей Николаевич, – экстренно выправлял ситуацию озадаченный чиновник.
– Послушайте, что за идиотские шуточки?! – обиделась собеседница. – Я немедленно бросаю трубку. Или нет, лучше в милицию позвоню, чтоб не хулиганили.
– В моём производстве находится уголовное дело, возбуждённое по факту убийства Алькевич Марины Германовны, – теперь подражая роботу, с металлическими нотами в голосе «восстанавливал» служебный статус следователь. – Не отнимая у вас права на контакты с органами внутренних дел, уверяю вас, что то – пустая трата времени. Там вам скажут обо мне, то же самое.
Оцепенелое безмолвие охватило телефонный эфир. «Никак уснула!» – забеспокоился Алексей, выждав достаточный период.
– Алло-о? – дал он знать о себе.
– Вы… на самом деле следователь? – окончательно переходя от сонного состояния к режиму бодрствования, осведомилась незнакомка.
– Вне всякого сомнения. Простите, я разговариваю с Соболевой?
– Да. Тысячу извинений, а зачем я вам нужна, Алексей… э-э-э…
– …Николаевич.
– …Алексей Николаевич?
– По имеющимся у меня предварительным сведениям, вы являлись близкой подругой покойной. И мне было бы небезынтересно, с сугубо профессиональной точки зрения, пообщаться с вами относительно неё. Сегодня четверг. Я вас приглашаю к себе на понедельник. К девяти часам – утра, естественно.
– Ой, понедельник день тяжёлый. Да к тому же утром… Знаете что, Алексей Николаевич, у меня к вам встречное предложение: через неделю я выхожу на работу… Пока я в постгастрольных… каникулах. А как выйду, вы бы меня там навестили, я имею в виду ресторан «Кама», и мы бы мило побеседовали. О`кей?
– Вновь я посетил?!>27 – с язвительной иронией, в отличие от пушкинской элегичности, вырвалось у Подлужного восклицание, проперчённое исконно прокурорским гонором. – Прошу прощения, но складывается впечатление, что вы не в полной мере отдаёте себе отчёт в том, что такое прокуратура и с кем вы разговариваете. Это к нам ходят все, а не наоборот. Это мы выдвигаем предложения, от которых невозможно отказаться. И, наконец, это мы задаём вопросы, которые невозможно отклонить.