Хирурги человеческих душ - стр. 76
– Есть достижения? – поинтересовался Бойцов, подходя к нему от речного вокзала.
– Какое там, – отмахнулся Алексей. – Проверил. Парни не лгут. От лужи крови сохранились лишь воспоминания. Ещё бы, почти две недели минуло. А у тебя что?
– Мал золотник, да дорог! – горделиво приосанился громоздкий Николай. – Нарыл кой-чего. Жуй, буржуй, рябчика под ананасом: Марина в ночь, когда её убили, была в ресторане Речного вокзала! И не одна – с мужиком.
– …?! – немо разинул рот Подлужный.
– Что, проняло?! – самодовольно засиял лицом сыщик, точно начищенная бляха на солдатском ремне. – Сунул в рыло администратору ресторана портретик Марины, так его сразу проняло. Администратор и официанта вспомнил, который эту парочку обслуживал. Только сейчас этот буржуинский подавальщик блюд дома – спал после очередной смены. Ну да я его потревожил: созвонился, обрисовал картину. Короче, этот клерк ждёт нас. Едем?
– Он ещё смеет спрашивать! – картинно вознегодовал Алексей. – Летим на всех парах!
На «Москвиче» уголовного розыска они за пять минут добрались до нужного адреса. Дверь им открыл высокий плечистый бугай, оказавшийся тем самым официантом.
– Андрей? Фирстов? – завязал разговор сыщик.
– Он самый, – подтвердил парень.
– Это я звонил от директора ресторана. Зам начальника уголоного розыска Бойцов. Со мной приехал старший следователь прокуратуры Подлужный Алексей Николаевич.
Хозяин квартиры молча посмотрел на служебное удостоверение Николая, посторонился, впуская визитёров внутрь, а затем жестами пригласил пройти из прихожей в комнату и расположиться на диване. «Ему бы Магнитку строить, – неприязненно подумал Подлужный, присаживаясь, – а он в ресторанчике чашечки с кофе подносит».
– Расскажи-ка, Андрей, Алексею Николаевичу про ту ночь, – откидываясь на спинку дивана, распорядился Николай. – То есть то, о чём мы по телефону судачили.
– Мне почему та ночь запала…, – начал Фирстов, доставая сигарету из пачки. – Курить можно?
– Курите, – разрешил ему Алексей. – Вы же дома.
– Да, я же дома, – ухмыльнулся парень. – Та ночь записалась у меня в подкорку по двум причинам. Смена с воскресенья на понедельник, раз. А понедельник у нас выходной. И из-за самой Марины, два. Знойная женщина, как говаривал Остап Бендер. Она не то чтобы завсегдатай, но бывала у нас. С клиентами из обкома комсомола. Таких мы знаем в лицо. Они и место себе облюбовали у нас – в уголке, за пальмами. Там удобно: тебя не заметно, кому не положено.
– Так-так, – словесно простимулировал его Подлужный.
– Марина была не одна, – глубоко затянулся табачным дымом официант. – С мужиком. Я их туда, за пальмами, и пристроил. Они приехали довольно поздно. Около одиннадцати. Заказали сухое красное вино, водку, мясо, салаты. Да! попозже мужик заказал коньяку. Сидели, разговаривали, смеялись. Пару раз станцевали. Стали такие… Расторможенные. Потом, ни с того ни с сего, заспешили, резко засобирались и ушли. Пожалуй, всё.