Хирурги человеческих душ - стр. 64
– Даже не верится, что такое могло быть в советское время, – поражённо покачала головой Серебрякова.
– Хм, Таня, – хмыкнул Подлужный, – не забывайте, что тогда прошло чуть больше десяти лет после войны. Отсюда становится ясным, в каких условиях проходило моё становление. Я и без того маму безоглядно бы любил, а в тайге она для меня вообще была солнышком в кромешной полярной ночи. И я, наверное, полагал наивным младенческим умишком, что мы – одни во вселенной. Целыми днями мама со мной разговаривала, пела песни, вслух читала книжки. И всю любовь она изливала на меня и только на меня. И все материнские надежды были связаны со мной. А я что-то лопотал ей в ответ. Полагаю, что у такой мамы и котёнок бы обрёл речь. Потому и заговорил я очень рано.
– И долго вы так жили?
– Почти год. Хотя в леспромхозе к ней многие набивались в мужья, несмотря на «приданое» в моём виде. Но она всех отшивала. А как-то раз в Ушкуй за пиломатериалами прибыла автоколонна из СМУ>23, в котором работал отец. Один из шоферов знал маму. Вполне предсказуемо, что через три дня в посёлок заявился отец. Однако он лишь со второго захода и покаяния получил от мамы прощение и забрал нас в Ильск. Я же его не признавал много дольше. И ещё месяца три-четыре не шёл к нему на руки.
– Конечно, такую маму грех не любить, – согласилась с рассказчиком слушательница.
– Да! И ещё одну девушку! – пристально взглянул в её глаза Подлужный.
– Алексей, но ведь ты видел меня всего один раз, – проговорила девушка, неожиданно для себя самой переходя на «ты».
– Да мне хватило одного мига, – горячо возразил тот, – чтобы ты заполнила мою душу!
И в кухне вновь наступила неловкая, напряжённая тишина. Татьяна опустила голову. А разоткровенничавшийся ранний гость, сжигая все мосты и отрезая пути к отступлению, самовольно взял из нагрудного кармана профессорского пиджака, висевшего на спинке стула, авторучку, и что-то начертал на салфетке, лежавшей на столе.
В минуту справившись с задуманным, студент положил послание перед глазами девушки. И та поневоле прочла те незатейливые строки, что ночью приснились её поклоннику:
В тот миг была ты всех прекрасней!
Затмила солнце, звёзды и мечты…
Я ж был ледышкой, стал – наполнен страстью,
И эту стужу растопила ты!
«Всего лишь миг? Так странно…, – ты спросила. -
А так хотелось вечной красоты!»
«Да, только миг, но этого хватило,
Чтоб моё сердце заместила ты!
В нём кровь – само твоё дыханье,
Вот выбор мой! И Бог – не прекословь!
Мой пульс замрёт при вечном расставанье,
И коль в тебе умрёт ко мне любовь…
Татьяна подняла глаза на Алексея и, стыдливо порозовев, тотчас их опустила. А Подлужный, дрогнув, притянул к себе руку девушки. И поцеловал запястье…