Хирурги человеческих душ - стр. 56
Сколь же неистовым оказалось возмущение Авергун и Торховой, когда знакомая «филологиня» просветила их, что понятие «профурсетка» имеет сложную этимологию. Этот с позволения сказать термин заимствован от древних римлян, у коих, наряду с «лупой» (волчица), обозначал легкомысленных девушек, ловящих свой шанс. Века спустя, в Англии и Франции им обзывали тех продажных девок, что сами предлагают себя. Перекочевав в Россию, понятие осело в уголовной среде, трансформировавшись в «профуру». Короче, это слово со сложной исторической судьбой означает, ни много ни мало… дешёвую проститутку.
– Что! Дешёвая проститутка! – услышав резюме, вскричала почти целомудренная Мелисса Марковна, и упала в непродолжительный обморок.
– Ну, на худой конец – просто проститутка! – в приступе отчаяния стенала верная мужу и мало что уже соображавшая Ульяна Васильевна. – Но дешёвая! Нет, это выше моих сил! Хотя… Даже и не скажу, что лучше: дешёвая шлюха или дорогая? Миля, как ты думаешь?
– Ах, оставь меня! – оттирала виски в приступе мигрени и сценически ломала руки, целованные подлым циником, Авергун. – А что правильнее: незваный гость хуже татарина, или незваный гость – лучше татарина?
Придя в себя, бесконечно уязвлённые в собственной женской слепоте и доверчивости, помощницы прокурора бескомпромиссно постановили: «В пятый кабинет больше не ступит нога этого нахала и проходимца! Этого коварного пустобрёха!»
И напрасно лепетал, тужась им что-то втолковать, пришибленный ужасной вестью Николай, с треском выставленный за порог при очередном визите. Бесполезно он «обрывал» телефоны «раздраконенных прокурорш», стараясь разжалобить их сердца. Безуспешно выступал в роли парламентёра и Алексей, вступаясь за друга. Несчётные дипломатические усилия, направленные на улаживание межведомственного конфликта, оказались тщетны.
И вот сегодня Бойцов пожаловал с «тортом мира». От лобовых атак он решил перейти к манёврам, обзываемых «тихой сапой». Выждав, когда из кабинета помощников прокурора удалится посетитель, он просунул внутрь кабинета коробку, а дверь тотчас прикрыл, оставшись в вестибюле неопознанным. Теперь выйти наружу из кабинета номер пять было реальным лишь при условии принятия льстивого подношения.
Диалог между Авергун и Торховой, доселе обсуждавших жалобу ходатая, стих, подобно морю при полном штиле. Оттуда доносилось только внезапно участившееся дыхание женщин.
Первой не выдержала любопытная Торхова, тихонько подёргавшая дверь и осторожно заглянувшая в щёлочку притвора. Однако из залитого солнечным светом кабинета невозможно было различить, что происходит в полутёмном вестибюле. Да и Николай предусмотрительно отступил вбок.