Хирурги человеческих душ - стр. 121
3
Не спалось не только Татьяне Подлужной. В соседней комнате злобной раненой мегерой билась в кровати её мама. Очередной выверт зятя взбесил тёщу. Подлужного она «на дух не переносила», потому что тот «вечно что-нибудь да отчебучит». А нынче «этот дундук из Ильска» и вовсе замахнулся на самое святое. На то, что Людмиле Михайловне не свалилось с неба, а далось хождениями по мукам. Что она строила, холила и лелеяла долгие годы.
Будущая мама Татьяны, а некогда молоденькая деревенская девушка Лодыгина Людмила Михайловна, в середине пятидесятых годов века двадцатого перебралась в Среднегорск, завербовавшись, как тогда говорили, на авиационный завод. В те времена председатели колхозов неохотно отпускали работников. И трудоустройство на оборонное предприятие было одним из способов уехать в город. Впрочем, для Людмилы и помимо вербовки основания к послаблению имелись более чем веские. Ведь её отец Михаил Лодыгин в Гражданскую войну воевал на стороне красных, являлся активным участником коллективизации, работал председателем сельсовета. В сорок втором, несмотря на бронь, ушёл добровольцем на фронт. Ушёл вслед за двумя сыновьями, павшими под Сталинградом смертью храбрых. И пропал без вести. Мама Люды «на безмужичье» возглавила колхоз в сорок четвёртом, и тащила непосильный «воз» пять лет, пока не умерла от инсульта. Для наследников таких героев Советская власть добра не жалела.
Людмила переселилась в город вслед за сестрами Анной и Ириной. Поначалу жила в общежитии, заочно училась в институте. Способных сестёр Лодыгиных подметили, и вскоре Анна, пользовавшаяся авторитетом среди простых заводчан, продвинулась по профсоюзной линии. Младшую же увлекла кипучая молодёжная работа. И она пошла сначала комсомольской, а затем и партийной стезёй.
В конце пятидесятых годов на очередной отчётной партийно-выборной конференции, проходившей в Среднегорском университете, Людмила, принимавшая участие в качестве представителя городского комитета партии, познакомилась с моложавым перспективным профессором, доктором экономических наук Владимиром Арсентьевичем Серебряковым. В буфете тот обратил на себя внимание какой-то сановной статью, умением ненавязчиво и в то же время элегантно ухаживать за дамами. Говорил он мало, зато всегда уместно и свежо. Лодыгиной учёный оказывал знаки внимания подчёркнуто корректно, но с безукоризненным акцентированным расположением. Он явно выделял Людмилу из общего ряда, выделяясь из него и сам.
Вечером, по окончании мероприятия, Серебряков любезно проводил новую знакомую от актового зала до парадного университетского крыльца, где и пригласил подвезти до дому в собственном новеньком «Москвиче». В салоне легковушки гостью ожидал букет цветов от расстаравшегося кавалера. Планировавшаяся краткая поездка обернулась романтическим полномасштабным вечерним круизом по городу с ужином в ресторане – по советским меркам той поры научный работник был весьма и весьма состоятелен.