Хирурги человеческих душ - стр. 1
Все события и действующие
лица романа выдуманы,
все совпадения случайны.
Автор
Книга первая
Человек может всё! Глава первая
1
Рыжий бродяга с пафосной фамилией Замараев-Переславский виновато вздыхал и смущённо теребил единственную пуговицу, чудом уцелевшую на его замызганном пиджаке.
– Так куда тебе предписано было следовать после освобождения из места ссылки? – раздражённо и сурово вопрошал его председатель Ленинского районного народного суда Пожарский Андрей Андреевич.
– В Красносыльск, – покорно ответствовал скиталец.
– Вот и следовал бы туда! – всё более распалялся судья. – Чего ты в областной центр попёрся?
– Дык…, – напрочь стушевался Замараев-Переславский.
– Вот тебе и «дык»! – подъел его Андрей Андреевич. – Раз родители тебя произвели в Красносыльске, знать там тебе и место.
– Дык, я же уже говорил, что родом-то из Ленинграда.
– Откуда-откуда! – патетически возопил Пожарский, не придавший внимания данному автобиографическому нюансу при установлении личности подсудимого. – Чё ты меня бабкиными сказками кормишь? – принялся он листать материалы уголовного дела. – Фу ты ну ты! А ведь взаправду! – убедившись в правоте оборванца, изумлённо уставился на него вершитель судьбы человеческой.
– Именно, – не без ностальгии выдохнул Замараев-Переславский. – Литейный проспект, 24. В одном доме с самим Осей Бродским…
– А кто это?
– Заика-то? Это пиит, высланный из СССР. Тоже сидел за тунеядство. А недавно его выдвинули на Нобелевскую премию!
– Была б моя воля, – перебил деклассированного элемента судья, – я б и тебя выслал! Приморила уже эта творческая интеллупенция.
– Высылайте, – с готовностью выдохнул рыжий. – Глядишь, и меня выдвинут на Нобелевку. Я ведь тоже натура креативная. Мы с Осей одной крови…
– Чего-чего? – выпучил глаза Пожарский.
– Рыжая лошадь ржала во ржи. Рыжий мерин над нею кружил, – вместо пояснения, продекламировал Замараев-Переславский. – И была, была та ржа, даже круче, чем маржа! Лучше буду жить в Шардже, чем в России без марже…
– Ты мне эти замашки гнилозубой интеллигенции брось! – пригрозил ему Андрей Андреевич. – Вот впаяю тебе пару годиков за бродяжничество…
Гневную тираду служителя Фемиды прервала резкая трель телефонного звонка. Председатель суда снял трубку с аппарата.
«Странно, – подумал Алексей Подлужный, сидевший в зале на лавочке для слушателей. – С чего бы это? В судебном заседании – и вдруг телефон. Странно…»
Судья принялся что-то бормотать абоненту, широко и резко раскрывая рот, но голоса его не было слышно, словно в немом кино. Телефонный же аппарат, между тем, продолжал зуммерить, не переставая, вопреки поднятой трубке…
…Алексей Подлужный с трудом разомкнул затяжелевшие ото сна веки и оторвал голову от подушки. Сообразив, что находится в помещении городской прокуратуры, он сорвал телефонную трубку с трезвонящего устройства, предусмотрительно придвинутого к дивану. Выругавшись про себя (приснится же такая дребедень!), Алексей бросил в эфир расслабленным заспанным голосом традиционную фразу: «Дежурный следователь прокуратуры Подлужный».
– Дежурный управления внутренних дел города Среднегорска майор Колотушкин, – представились ему на противоположном конце провода. – Убийство на улице Тихой: муж застал жену с любовником и порешил прелюбодея. Оперативная группа за вами уже выехала. Прошу приготовиться.
– Понял.
– Пока группа в неполном составе, – продолжал Колотушкин. – Совсем зашились с происшествиями по нашей, по милицейской линии. Остальные подъедут попозже. На месте вас встретит участковый. Всё.
– Понял, – вторично подтвердил усвоение полученной информации Алексей, прерывая разговор и готовясь к выезду.
Поскольку Подлужный, как это обычно и бывает на дежурстве, спал полуодетым, то сборы заключались в том, что он надел туфли, поверх рубашки набросил лёгкую курточку, поставил следственный чемодан к входной двери служебного помещения и присел на стул у окна, поджидая оперативную машину. Спохватившись, он бросил взгляд в изголовье дивана: там лежала «самиздатовская»