Хираэт - стр. 39
Когда мир за окном крохотного домика Дарвелла начал немного светлеть, он принял решение. Поспешно собрался, стараясь ничего не уронить и не скрипеть шаткими половицами. Выходя из дома, притормозил у лестницы, ведущей на чердак, не удержался и бесшумно поднялся по узким ступенькам. Под низкой треугольной крышей спала Кайри. Она завернулась в одеяло так, что видно было только ее лицо, подсвеченное сиянием далеких звезд.
Орвис не стал ее будить, но позволил себе задержаться на пороге, рассматривая тонкую линию ее губ, уголки которых чуть вздрагивали. Пряди каштановых волос закрывали часть лица, мягко ложась на неестественно бледную щеку. Она выглядела измученной, но спокойной, расслабленной.
«Она тут в безопасности, наавин не обидят ее», – убеждал он себя. И ей тут нравится. Там на рынке, среди тряпья и пряностей, он видел ее живой и веселой. А в этом старом замке, где время замерло, не пахнет горькими травами и никогда ничего не случается, есть только его сомнительная компания, в которой она снова будет скорбеть и вспоминать пережитые ужасы. Постепенно ее захлестнет отчаяние, а вслед за ним придет апатия, которая выведет ее на самую высокую башню и поманит прыгнуть вниз.
«В тебе снова живет надежда». Нет, это не так. Орвис снял с шеи цепочку и посмотрел на кулон в виде крошечного журавля, расправившего крылья в полете. Кайри, словно маленький журавлик, полетела покорять неизвестное и потеряла все. Совсем как он. В этом кулоне жили остатки его надежды, но Кайри она сейчас нужнее. Орвис бесшумно положил украшение на прикроватную тумбочку.
Он бы хотел с ней попрощаться, но так и не придумал, как объяснить ей свой уход. Он прокручивал в голове ее аргументы против и пытался парировать, но при любом исходе воображаемого разговора оставался подлецом. Он мог сколько угодно думать, что ничего ей не должен, что не подписывался быть ее нянькой и провожатым, но правда была в том, что он лгал сам себе. Еще одна ошибка в череде сотни других, и он это переживет. В итоге входная дверь тихо скрипнула, и Изгой ушел.
Никто не слышал его мягкие шаги, все в своих домах смотрели сны. В воздухе витал дух пустыни, раскинувшейся совсем недалеко от деревни, темнота лежала на крышах домов неровно, словно небо раскрасил неусидчивый ребенок. В одних местах ночная пелена стала светлее, а где-то наоборот – потемнела и загустела, словно туда добавили больше краски.
Где-то в саду защебетал едва слышный голосок ранней птицы, и его резвая обладательница взвилась над деревьями и упорхнула в сторону полосы гор Даса-Келларс. Орвис двигался по главной улице, чувствуя свежесть утра и угрызения совести. Он поступал правильно. Или просто был трусом, который в очередной раз сбежал от ответственности. В любом случае, это все осталось позади.