Химия боли - стр. 21
Адам не мог измениться настолько кардинально за те шесть лет. Тем более мы ни на минуту не прерывали нашу связь. Всё время общались по телефону, переписывались, делились мыслями, чувствами, рассказывали друг другу истории. Ни разу, за всё время, я не заметила за ним ничего странного. Наверное, хотелось увидеть перемены, глобальные изменения, но на самом деле мне просто показалось.
Открыв дверь Адам пропустил меня, помог раздеться, словно добропорядочный джентльмен, чем снова поразил. Заметив моё удивление, усмехнулся.
– Что? Я тоже могу быть галантным кавалером, морковка.
– Я ничего не сказала.
– Не сказала, да этого и не нужно. Всё можно прочесть в твоих глазах.
– Неужели я настолько открыта, и меня так легко прочесть, Адам?
«И неужели за столько долгих, мучительных лет, ты так и не смог прочесть самое главное? То, что всегда было на поверхности, а не спрятано между строк? Мои чувства к тебе. Мою безмерную, безграничную любовь, которую я все эти долгие годы носила в сердце, которая давила на меня и в тоже время окрыляла? Те чувства медленно убивали меня изнутри, но он, конечно, этого не замечал. Не смог заглянуть немного глубже и прочесть самое главное».
Увидев Адама, метрдотель улыбнулся, приветливо поклонился, кинул на меня мимолетный взгляд и приказал следовать за ним. Оказывается, Адам подготовился к нашей встрече. Отнёсся к этому серьезно, заказал столик в уютном, тихом ресторанчике, в котором было очень мало людей. Теперь я понимала, что он имел в виду, когда говорил, не хочет меня ни с кем делить. А я то наивно подумала о чём-то большем. Всегда в его словах видела какой-то тайный смысл, подтекст, которого просто не было. Всего лишь мои несбыточные мечты.
– Прошу, мистер Лафайет, проходите, – услужливо предложил метрдотель.
Адам словно галантный кавалер, помог мне присесть за стол, даже повязал салфетку на шею. Очевидно, всё ещё помнил, как в десятом классе я облила соусом кремовую кофту с пингвином, которую он подарил на Рождество.
Расположившись напротив, Адам улыбнулся, но ничего не сказал. Просто смотрел, внимательно наблюдал, заставляя меня краснеть. Не выдержав его пронзительного взгляда, я прикрыла глаза. Заметив этот нервный жест, Адам мягко коснулся моей руки.
– Ты так дрожишь, будто на первом свидании, – тихо прокомментировал. – Успокойся, морковка. Это всего лишь я.
Взять в расчёт что все свидания, если их можно так назвать, не заканчивались ничем хорошим, то это первое, настоящее, которое и свиданием то назвать было сложно. Всего лишь встреча старых знакомых. Один, из которых сгорал от любви и вот-вот готов был превратиться в пепел.