Химеры среди нас - стр. 2
– А тебе не приходило в голову, что ты мне просто не интересна?
Она упёрла руки в бока, привлекая внимание Давида к изящной ключице и небольшой груди, и ответила:
– Скажи это, глядя мне в глаза.
Они уставились друг на друга. Первым сдался Давид – он скрестил руки, устало вздохнул и, окинув Лотти оценивающим взглядом с ног до головы, ответил:
– Ну хорошо. Дам тебе шанс. Попробуй заинтересовать меня.
Взгляд Лотти изменился. Если до этого в нём был вызов, то сейчас отчётливо читалось «вот говнюк!». Давид довольно усмехнулся: раздражать людей было его суперсилой.
Вздохнув, новая знакомая огляделась по сторонам и схватила его за рукав плаща.
– Пойдём, скотти…
«Скотти» – так в народе называли студентов Аннебургского Университета, причём не всех, а тех, кто имел выдающиеся академические успехи. Этому статусу обычно соответствовал определённый внешний вид: пиджаки в мелкую клетку, сумки, набитые книгами, очки в толстой оправе и значки за различные достижения на лацканах. У Давида было три значка – редкое дело.
Конечно, Лотти не могла знать, где он учился десять лет назад, однако попала точно в цель.
– Где гарантии, что там нас не поджидает парочка твоих приятелей, готовых треснуть меня по голове и забрать деньги?
Она глубоко вздохнула, затем прильнула к нему всем телом и, интимно склонившись к уху, спросила:
– А у тебя есть наличка?
Он отстранился и покачал головой.
– Ну так чего тогда боишься? Ну треснут, проверят карманы и отпустят.
Это снова была шутка, Давид не сомневался, но желания это не прибавляло.
– Знаешь, я всё-таки пойду домой.
Не выдержав, Лотти снова склонилась к его уху и начала горячо шептать такие непристойности, что Давид обомлел и на время забыл, как дышать.
Пока он не успел опомниться, она потащила его за собой. Через чёрный ход они прошли на улицу и оказались в узком тупике между «Вонючим Дном» и соседним зданием, принадлежавшим захудалому отелю. Обшарпанная кирпичная стена с облезлой дверью с одной стороны, точно такая же – с другой. И ещё несколько железных баков, переполненных мусором.
Давид с отвращением огляделся – она ведь не намеревалась заняться сексом прямо здесь? Услышав низкий смешок, он взглянул на Лотти и вопросительно поднял бровь.
– Так и хочется окунуть тебя в эту помойку, чтобы стереть немного лоска, – чуть улыбаясь, произнесла она.
– Если это такая прелюдия, то, боюсь, ты неверно интерпретируешь понятие «грязные словечки».
Лотти подошла к нему на расстояние вытянутой руки и начала медленно расстёгивать пуговки на собственном платье. Первую. Затем крайне неторопливо вторую. Ещё немного – и Давид подумал бы, что она тянет время.