Химеры картинной галереи - стр. 20
Надежда расправила платье, повесила на плечики и напомнила:
– У нас примеряется еще одна вещь.
– Боже мой… Как же мне все это обрыдло. Давайте сюда вашу наволочку.
Надежда помогла Ермаковой надеть гипюровую накидку, расшитую бисером, стеклярусом и пайетками. Крутнувшись перед зеркалом, Ермакова оглядела взлетевший подол:
– И где, по-вашему, объем?
– Здесь – полное солнце, – пояснила Надежда.
– Что за дрянь!
– Прошу вас, Аделина…
– Мне нужно, чтобы фалдами крутилось. – Ермакова сделала перед зеркалом два оборота. – Но подол раскручивается только в прямую линию. В чем здесь фишка? Я не врубаюсь.
– Вы одобрили эскиз. Я предупреждала, что гипюра хватит только на этот покрой. Для глубоких фалд потребуется больший метраж ткани.
– У вас свои головняки, у меня – свои, – Ермакова взглянула на подруг, и те угодливо закивали. – Как хотите, но сделайте с фалдами.
– Есть только один выход, – проговорила Надежда. – Раскроить накидку из другой ткани.
– А я хочу из такой же.
– Такой больше нет. Ее привезли из Парижа. Это был остаток от коллекционных образцов – четыре с половиной метра.
Ермакова повторила:
– У вас свои головняки, у меня – свои. Я же не предлагаю вам петь вместо меня на новогодних корпоративах?
Надежда сдержанно покачала головой:
– Нет, не предлагаете.
– Вот видите… Короче, договорились.
После того как Ермакова ушла, Надежда собрала в охапку сценические костюмы и обессиленно опустилась на стул. Каждая примерка Ермаковой походила одна на другую. Ей все не нравилось, но она заказывала одежду снова и снова. Такая работа повергала Надежду в уныние. Для Ермаковой всегда кроил Соколов, но после первых примерок он напрочь отказался с ней контактировать. Интеллигентнейший Валентин Михайлович побоялся, что когда-нибудь ударит Аделину. Для такого человека, как он, ударить женщину было бы катастрофой.
– Еще одна такая примерка, и я сама побью Ермакову, – мрачно пробормотала Надежда.
– Все нормально? – в примерочную заглянула Виктория.
– Давно бы послала ее подальше, если бы не статус звезды.
– Вам помочь?
– Сама отнесу, – Надежда поднялась со стула и вышла в гостиную.
Она вошла в швейный цех в плохом настроении. Стрекот машинок усилился. Те швеи, кто разговаривал, замолчали. Кто бездельничал – уткнулись в свою работу.
Надежда разложила на межстолье парчовое платье и сказала швее:
– Его нужно укоротить.
– На сколько? Здесь нет разметки.
– На восемь сантиметров, не больше. Потом отдайте платье вышивальщице, и пусть она пришьет на грудь еще столько же страз.
Выйдя из цеха, Надежда заглянула в закройную. Там было тихо. Тишина буквально звенела в воздухе. Помощница Соколова Фаина метнула на хозяйку испуганный взгляд. Соколов, не поднимая глаз, резал детали кроя. Тищенко выкладывал на манекене воротник пиджака.