Химеролог - стр. 4
За стеной внешнего города правили люди, чей род занятий не одобрялся законом, но и не пресекался, что удивляло многих. Казалось бы, что сложного в том, чтобы с помощью солдат навести порядок?
На деле такое положение вещей удобно для обеспеченных жителей. В случае прорыва твари в первую очередь начнут крушить беззащитные окраины, и маги Домов смогут неспешно истребить их, не отвлекаясь на защиту центральных районов. В итоге все счастливы, кроме мертвых и пострадавших конечно же. Разрывы чаще всего открываются за городом или на окраинах и очень-очень редко во внутреннем городе. Ничего удивительного в этом нет, ведь там живет знать, а она не любит, когда ее жизни что-то угрожает.
Мой мир раньше был другим, если верить летописям. В прошлом ткань реальности была куда прочнее. Семеро, избавившие человечество от гнета Каар и исчезнувшие в эпоху раскола, истончили слои между мирами. Теперь в Тамиосе появляются стихийные разрывы, существуют пробои, проколы, искажения, точки и стационарные врата в междумирье, охраняемые лучшими воинами и магами. Жизнь теперь не та, что прежде. Иногда, читая о былых временах, я приходил в ужас от того, что творилось в прошлом. Хотя лучше бы я жил во времена Единого королевства, то было время расцвета человечества.
Дорога петляла по трущобам, поднимаясь вверх, и двухэтажные симпатичные домики стали попадаться все чаще. Из постоялых дворов доносились одуряющие ароматы жареного мяса, лука, свежей выпечки. В животе заурчало, и я замедлился, проглотив слюну, наполнившую рот. Пересилив себя, прошел мимо приветливо открытых дверей. Лучше обедать дома, так дешевле выходит.
Дорога вывела меня к Йошле – самой большой реке, протекающей через город. Я поднялся на мост и неспешно пошел на другую сторону. Старинный мост покрывали трещины и сколы. Выщербленный и местами оплавленный, он давно не ремонтировался, но выглядел крепким. Наверняка простоит еще несколько столетий.
Я неторопливо шагал по мосту, наблюдая за пенящейся рекой. Мутные воды несли мусор, обломки, кажется, промелькнул утопленник. После сезона летних муссонов это обычное дело: река разливается до огромных размеров и рушит все на своем пути.
Кварталы становились все богаче, и я вступил в тень, отбрасываемую внутренней стеной города. Свернув влево, я пошел по кольцевой улице, добрался до ремесленного квартала и углубился в него.
Здесь пахло каленым железом и дубленой кожей, деревянными стружками, горечью, сладостью и смрадом; в одних мастерских что-то шипело и взрывалось, в других стояла тишина, которую я не побоюсь назвать зловещей. Десятки запахов носились в воздухе, причудливо перемешиваясь друг с другом, и набатом звенели в ушах всевозможные звуки. Я шел дальше, приближаясь к стене, и шум стихал, оставаясь за спиной. В этих местах работали уважаемые мастера. Им требовалась тишина для создания шедевров.