Химера, дитя Феникса - стр. 20
Следом пришёл свет, клубились пятна, разваливаясь на цветной песок и разлетаясь в стороны, формируя новые фигуры и очертания, затем, снова рассыпавшись мухами красного цвета, собираясь в новом месте. По стене от окна ползли ломанные линии, рисуя комнату и разбивая её мебелью, прикроватной тумбой, двумя бутылями на ней и широкой чашей. В бутылках кипела жидкость, пенясь и бурля. Красное пятно справа постоянно перемещалось, второе поодаль лежало без движения. Куница и Таран. Зрение восстановилось, но теперь Я плохо разбирался, где заканчивается моё и начинается от дара. На теле Куницы видны тонкие синие и чёрные линии, руки Тарана сплошь ими покрыты, как паутиной. Поверх этих ран натянута чистая, хоть и грубая повязка.
Слух и Зрение. Беда пришла, когда Я начал чувствовать пальцы ног. Маменька родная, как же больно, пальцы корёжило, резало и выкручивало. Непроизвольно из глаз потекли слезы.
– Куница, очнись. Слезы потекли… Давай быстрее, волколачья отрыжка… Собирай костью… Да не могу я, руки от щита отсохли. Всё-всё собирай.
Боль от пяток пробила колени, взорвав их тьмой тьмущей игл. Самые крупные из них, поползли вверх по телу, калеча и пытая меня. Мамочка, бо-ооо-ольно. Пожалуйста, прекратите.
– Попёрло, попёрло. Мать честная, как будто сукровица, а не слезы. Вся в жилках. Давай я ноги прижму, брыкаться начал. Все капли собирай, иначе не поймём, всё ли вышло из него. Потерпи, браток, скоро всё кончится. Я тебе дам травку заговоренную.
– Не забудь, как до грудины дойдёт, палку в зубы воткнуть, дабы язык не откусил и зубы не покрошил, – отозвался Куница.
– Да помню я, собирай слёзки.
В животе расцвел цветок огня, разгоняясь по кишкам, обжигая всё нутро. Кости плавились в пожаре, съедая меня в пламени очищения. В горле запершило, глаза высохли.
– Всё, половина готова. Жаром пышет, кидай тряпку на грудину. Худой-то какой, как погонщик, рёбра торчат, да синий весь от вен. Ничо-о-о, откормим, ты, главное, выживи. Давай второй бутыль, ищо десять капель, да чтоб меня, из какой бутылки надобно-то?
– Синей, Таран, синей.
– Ага, пей,братко, пей.
Жар уходил, треща в костях красной золой. Я вздохнул полной грудью и захлебнулся от кашля.
– Палка где? Таран, быстрее…
– Я ж приготовил её, вот туточки было всё.
– Етить… Возьми лопатку костяную, ту, что не пригодилась. Открывай ему рот. За скулы зажми пальцами, сильнее… Вот так. Держи его… Крепче… Сядь сверху, не раздави токмо.
Громко хлопнула дверь, кто-то шумный и родной засопел за спинами ребят.
– Мирко, не лезь, тебя не велено было пускать. Да не пиши ты тут буквицы, один хрен, грамоте не разумеем. Одну собрали полную, всё до капельки. Не обронили, сберегли.