Химера, дитя Феникса - стр. 11

Стражи посопели, погудели немного, да разошлись по своим местам.

– Я – Босик, – протянув руку, представился.

– Куница, – ответил мне паренёк. – Будешь смеяться над именем или расспрашивать про него, поколочу.

– Ты из фермерских, что на излучине живут.Я по говору узнал, а у ваших имя в тайне держат, а представляются или прозвищем, или тотемом поселения. – Вспомнил Я приезд с отцом на торг и рассказы о племенах и нравах наших соседей.

– Хоть один разумный в этом сброде.Бывай, Босик. Да наступит для тебя новый день.

– Лёгкой ночи, Куница.

Утро не задалось, в поселении мы встаём рано, дабы согнать росу на полу дома, да счистить плесень. Как завещали нам родичи, бей плесень каждый день, или она залезет тебе в дыхало, и ты не сможешь дышать. Может, врут, но Петро, из ожогиных[2], тех, что не боятся от костра потравиться и каждый день жгут под камнем поселения, дабы люд мог согреться, говорят, от плесени ушёл за Грань. Раньше, говорят, жгли прямо в контейнерах, но деревья сильно потравило, и теперь найти дерево без яда – сравни с чудом. Одни при горении шипят сильно, и всех, кто рядом, душит кашель, что с кровью отходит. Другие на иглах своих капельки выдают, зацепишь такую рукой – кожа лоскутами отходит, а если сильно поранишься, то и до кости пожрёт. Как плесень и воду отогнали с полов и стен, встают на камень. Потом старшие, как мой дед Тит, выходят и смотрят на болота долго, что-то нюхают, шепчут. Морщась, как от боли, выдают, можно ли идти на охоту или сбор кореньев. Они не ошибаются, те, кто не послушал советов старейшин, сгинули. Богард часто ворчит, но сам трусит ходить в лесолесье без разрешения.

Отвлёкся Я. Утро началось с крика Ивана, что пинками и палкой будил новобранцев. Стражи вскакивали с кулаками, но, памятуя о Таране, понуро шли на построение. Остальные были более покладисты и быстрым шагом покинули зал. На мне Иван остановился, быстро огляделся, и сказал:

– То, что ты видел вчера с ветераном Стивом,молчи.Он недавно с Пустошей пришёл, ещё не привык к спокойной жизни и заснуть может, только приняв гушку[3]. А так, Я ему спину и жизнь доверяю каждый день, а он мне. Днём, после обедни будем тебя немного разгонять. Не дело с зародышем Таланта в Пустошь ехать. За седмицу кой-чего успеем. И не болтай лишнего. То, что ты вчера обедом поделился, это правильно. По-людски.

Глядя на мои широко раскрытые глаза, ветеран улыбнулся.

– Это мой лагерь, Я тут всё вижу и слышу. И про вчерашнюю беседу со Стражами вкурсе, так что не удивляйся. Следопыт дальше побег, остальные лагеря предупредить об орде, если на нас сунутся, увидишь, как Септы отродье рвут, да и мы втроём много чего стоим. В случае чего, держись за мной или Септорием Олегом – у него на тебя есть виды. Мирко одиночка, ты его только обременишь. Всё, заболтался Я, бегом на построение!