Хиллингар - стр. 25
Она оказалась ниже меня на полголовы. У нее были зеленые глаза, и она явно отращивала челку – непослушные пряди все время сползали на миловидное лицо со слегка вздернутым носом. С нее получился бы отличный арт аниме, но рисовать я не умел, а в единственный блокнот заносил сценарии, расходы и графики движение автобусов и поездов.
– Вы дождитесь, – сказала она, подхватив с кушетки сумочку. – Марина Андреевна часто отбегает дочу покормить. Тут в паре домов отсюда. Она обычно недолго.
Мы остались в тишине. Почти в тишине – тикали часы, Игорь шумно потирал щетину.
– Полчаса отдай, – заметил он. – Как уйдет – так с концами.
– Тогда я завтра загляну.
Я вышел и торопливо заспешил вниз по лестнице. Дашу я окликнул только на углу дома. Она обернулась, подняла воротник и терпеливо дожидалась меня, пока я, стараясь удержаться на скользком асфальте спешил к ней. Даша покусывала уголок нижней губы – милая, но странная привычка для городка, где дуют, не прекращаясь ни на час холодные ветра.
– Что-то случилось?
– Нет. Просто хочу вас проводить. То есть, чтобы вы показали мне хоть какой-нибудь магазин, – чтобы быть долее убедительным я сунул ей телефон с открытым списком. Даша близоруко всмотрелась в экран, затем подняла на меня огромные зеленые глаза.
– Начет термобелья – это надо было заранее подумать, в городе. Перекись могу вам дать. Пойдемте.
Я не сразу понял, что мы идем к ее дому. Следовало завязать безобидный разговор, но чувство неловкости очень выборочно парализовало меня – в основном язык и немного мозг.
– Вы собираетесь туда, верно? – спросила Даша, не глядя на меня. – Я про шахту.
– Просто пофотографировать. А это так заметно?
– Приезжие или сидят безвылазно в отеле или сразу собираются на шахту. Если говорят об этом на каждом углу, то их планы заканчиваются кабинетом участкового.
– Значит я настолько предсказуем? Человек-шаблон.
Даша промолчала, только улыбнулась. Улица быстро закончилась. За ней потянулась промерзшая грунтовая дорога, в конце которой маячил старый трехэтажный дом с облупившимися стенами и единственной дверью, придавленной снаружи кирпичом. Снег занес один его угол, от чего казалось, что дом стоит криво. Из-под потрескавшейся штукатурки торчала дранка, а из-под перекошенных подоконников куски старой желтой стекловаты.
– Подождите тут, – сказала она и шагнула к подъезду. Да, разумеется. С чего я вдруг решил, что мне позволено узреть чертоги принцессы? Но так даже лучше – менее неловко и язык вместе с мыслями снова начали обретать подвижность.
Я осторожно оглядывался. Тут на пустыре я выглядел, наверное, довольно нелепо – один на ветру и даже без сигареты. За домом возвышались и тянулись к далеким скалам ледяные дюны, а паре сотен метров от подъезда лежал каменистый пляж, за которым покачивались волны. Идеально, если бы море было южным, а дом не таким старым. Я с любопытством скользил взглядом по его окнам, стараясь сильно не наглеть и не привлекать внимание. За пыльными стеклами темнели такие же пыльные занавески. В одном из окошек появилась и тут же исчезла лохматая голова. Где-то окно было завешено изнутри одеялом, где-то оказалась приоткрытой форточка и оттуда вырывался, и клубился в прозрачном воздухе густой кухонный пар. На подоконнике справа от подъездной двери стоял кораблик. Даже не один. Точнее, мне показалось что это кораблик поначалу. Такие продают как сувениры в южных городах – бутылка из тонкого стекла, в которой расправив паруса и воткнув в стекло мачты замерла бригантина. Но это был явно не сувенир с Юга. Я подошел ближе. Бутылка обычная, в ней мелкие цветные камешки и кусочки мха. Кораблик оказался затонувшим – он накренился среди валунов из белой гальки, его паруса были порваны, а на реях и бушприте застыли ровные полоски ила. Синеватая прозрачная смола была толщей океана. В другой застыл на скалистом берегу старый маяк. Я потихоньку достал телефон и попытался сфотографировать подоконник, но скрипнула дверь и торопливо сунул его обратно в карман.