Хильдегарда Бингенская - стр. 5

Можно предполагать, что это дитя с хрупким здоровьем обладало даром как бы двойного зрения, который вызывал у окружающих то изумление, то беспокойство. Некоторые психологи нашего времени признают за детьми способности к интуитивному постижению, намного превосходящие способности взрослых. В случае Хильдегарды, вероятно, ее семья с самого раннего ее детства поражалась необычайному дарованию девочки, а сама она очень стеснялась его. В нашем веке мать Терезы Мартен, будущей сестры Терезы Младенца Иисуса, тоже очень рано заметила у своей дочери некое предопределение свыше.

Когда Хильдегарде исполнилось семь лет, родители поручили ее воспитание одной молодой женщине благородного происхождения, дочери графа Спонхейма по имени Ютта. Ютта вела затворническую жизнь в монастыре Дизибоденберг, неподалеку от Альзея, где они жили. Она взяла на себя ответственность за девочку, выказывавшую столь необычные задатки. В те времена было в порядке вещей отдавать ребенка – мальчика или девочку – на воспитание в монастырь. Монастырь, где Ютта вступила на путь монашества, был двойным, то есть имел и мужскую, и женскую общину, а основан был тремя или четырьмя веками раньше одним из тех ирландских монахов, которые, вслед за святым Колумбаном, покинули свой остров, чтобы в буквальном смысле засеять монастырями всю Европу. Некоторые, как, например, монастырь Санкт-Галлен (Святого Галла) около Констанцского озера, просуществовали, претерпев изменения, вплоть до наших дней. А Хильдегарда впоследствии напишет житие святого основателя Дизибода.

Итак, Ютта взяла в свои руки воспитание необычной ученицы, которую ей доверили. Биографы Хильдегарды рассказывают, что она научила ее псалмопению и игре на десятиструнном инструменте, под аккомпанемент которого их в то время пели. Всякое воспитание тогда начиналось с обучения пению и пению псалмов, а «научиться читать» означало «изучить Псалтирь». Возможно, потом воспитанники старались отыскать в рукописях Библии тексты выученных наизусть псалмов. Это был в каком-то смысле общепринятый метод обучения: слова были им уже знакомы, так что чтение и письмо, по сути, состояли в том, чтобы найти и воспроизвести то, что память уже запечатлела. Хильдегарда впоследствии скажет, что, хотя она изучила текст Псалтири, Евангелия и главных книг Ветхого и Нового Завета, она никогда не занималась ни исследованием смысла слов, ни разделением их на слоги и не имела представления о грамматических формах и временах. Ютта несколько пренебрегала преподаванием грамматики, устремив все внимание на сами тексты.