HHhH - стр. 44
Неприятно удивленная поведением французов Англия, тем не менее, поддерживает позицию своего союзника, правда, с одним небольшим уточнением, тоже вполне недвусмысленным: даже в случае вооруженного конфликта о введении частей британской армии на территорию Чехословакии не может быть и речи. Чемберлен[71] бдительно следит за тем, чтобы его дипломаты не выходили за рамки такой весьма неясной формулировки: «В случае европейского конфликта трудно сказать, будет ли вовлечена в него Англия». Раньше его знали более решительным.
Гитлер еще припомнит эти уловки, но сейчас он вдруг пугается и отступает. 23 мая он приказывает своему Министерству иностранных дел довести до сведения чехословацкого посла следующее: у Германии нет никаких агрессивных намерений в отношении Чехословакии, а сообщения о концентрации войск на границе ничем не обоснованы. Официальная версия гласит: передвижения войск близ границы – всего-навсего обычные маневры.
Но на самом деле фюрер вне себя от ярости. Гитлера преследует чувство, что Бенеш смешал его с грязью, он испытывает пока неосознанное, но явно усиливающееся стремление развязать войну. И 28 мая он собирает высших офицеров вермахта, чтобы рявкнуть, едва они войдут: «Мое непоколебимое решение – стереть Чехию с карты!»
Обеспокоенный вялой реакцией Англии на происходящее и явным ее нежеланием выполнять свои обязательства, Бенеш звонит чехословацкому послу в Лондоне и спрашивает, какие новости. Их разговор, записанный германской разведкой, не оставляет ни малейших сомнений, что у чехов полностью отсутствовали иллюзии в отношении английских коллег, начиная с Чемберлена, которому досталось больше всего.
– Чертов ублюдок только к одному и стремится – полизать задницу Гитлеру!
– Ну так вправьте ему мозги!
– Какие там мозги у этого старого осла, их же ни на что, кроме как учуять, где какой нацистский кобель ногу задрал, и вертеться вокруг этого места, не хватает!
– Поговорите в таком случае с Горацием Вильсоном[72]. Скажите, чтобы он предупредил премьер-министра: если мы все не проявим должной решимости, Англии тоже грозит большая опасность. Сумеете заставить его это понять?
– Да как можно говорить с Вильсоном! Он же настоящий шакал!
Немцы поспешили передать пленку с записью разговора англичанам, Чемберлен, похоже, сильно обиделся, разгневался и никогда уже не смог простить чехам оскорблений.
Тем не менее именно советник Чемберлена по особым делам Вильсон сделает попытку уладить отношения между Германией и Чехословакией с помощью английского третейского суда, вернее – предложит фюреру такую возможность. Но Гитлер сразу же – причем грубо – отмахнется от предложения: