Helter Skelter. Правда о Чарли Мэнсоне - стр. 63

– Я все хорошенько обдумал. Сдается мне, целью преступника был я сам.

– Почему?

– Ну, то есть, это могла быть чья-то ревность, или заговор, или другое. Убийца не мог желать смерти Шэрон, все равно целью был я. Возможно, Джей. Или Войтек. Или это случайность, кто-то просто задумал совершить преступление.

– Какие действия, скажем, Себринга могли послужить причиной, сделать его мишенью?

– Что-нибудь связанное с деньгами. Я многого наслушался про наркотики, про то, как их поставляли… Но мне сложно поверить… – Полански всегда считал Себринга достаточно обеспеченным, и лишь совсем недавно узнал о его больших долгах. – Похоже, он и впрямь мог оказаться в серьезной финансовой передряге, вопреки всему его поведению.

– Это чертовски никудышный способ собирать деньги с должников. Нормальный ростовщик не стал бы убивать пятерых человек.

– Нет-нет. Я просто хочу сказать, что из-за нехватки денег Джей мог втянуться в какое-то опасное предприятие, чтобы немного заработать на нем, понимаете? В отчаянии он мог связаться с какими-то уголовниками.

– То есть, не считая Шэрон и юноши, из оставшихся троих вы считаете Себринга наиболее логичной мишенью для убийства?

– Все преступление целиком кажется таким нелогичным… Если бы я старался найти мотив, то искал бы то, что не вписывается в привычные стандарты… здесь что-то гораздо более запредельное…

Димер спросил, не получал ли Полански писем с угрозами после выхода «Ребенка Розмари». Тот признался, что получал, предположив:

– Это ведь могло быть какое-то ведьмовство, знаете. Маньяк или еще что-нибудь. Эта казнь, масштаб трагедии подсказывает мне, что преступник должен быть каким-то психом, вроде того.

Не удивлюсь, если окажется, что хотели убить меня. Вопреки всей болтовне о наркотиках. По-моему, полиция слишком уж напирает на эти улики. Потому что наркотики – привычное дело для полицейских, с ними вы сталкиваетесь постоянно. А единственная связь, какую я вижу между Войтеком и наркотиками, – то, что он покуривал травку. И Джей тоже. Плюс кокаин. Я знаю, он нюхал. Мне казалось, он просто балуется, и все. А потом, когда я заговорил об этом с Шэрон, она сказала: «Ты шутишь? Он уже два года постоянно его нюхает».

– А сама Шэрон не зависела от наркотиков, если не считать травку?

– Нет. Она, правда, принимала ЛСД, еще до нашего знакомства. Много раз. И мы обсуждали это, когда познакомились… Я сам принимал кислоту, трижды. Когда это еще было легально, – добавил Полански, смеясь. Затем, вновь посерьезнев, вспомнил тот единственный раз, когда они приняли ЛСД вместе. Это случилось ближе к концу 1965 года. Для Романа это стало третьим «путешествием», для Шэрон – пятнадцатым или шестнадцатым. Все началось достаточно приятно, и они проговорили всю ночь. Но затем…