Helter Skelter. Правда о Чарли Мэнсоне - стр. 17
Когда полицейский фотограф завершил работу, другой офицер вынул простыни из бельевого шкафа и накрыл ими тела.
За воротами ожидавшие развития событий репортеры и фотокорреспонденты собрались уже десятками, непрестанно подъезжали новые. Машины полиции и прессы настолько запрудили Сиэло-драйв, что нескольким офицерам велели устранить создавшийся затор. Когда, всхлипывая и держась за живот, Теннант пробивался сквозь толпу, репортеры обрушили на него шквал вопросов: «Погибла ли Шэрон?», «Ее убили?», «Сообщил ли кто-нибудь Роману Полански?» Уильям молчал, но ответы ясно читались на лице.
Однако не каждый из побывавших на месте преступления проявил такое же нежелание говорить.
– Как на поле битвы, – заявил репортерам сержант полиции Стэнли Клорман, чьи черты были искажены испытанным от увиденного шоком.
Еще один офицер, имя которого осталось неизвестным, обронил:
– Словно какой-то ритуал, – и эта единственная ремарка легла затем в основу невероятного количества самых отвратительных измышлений.
Новость об убийстве распространялась подобно волнам, расходящимся от эпицентра землетрясения.
«Пятеро зарезаны в Бель-Эйр», – гласил заголовок первой заметки, переданной по телеграфу агентством Ассошиэйтед Пресс. Она появилась еще до того как стали известны имена погибших, и тем не менее верно описала расположение тел; отметила перерезанные телефонные линии; объявила об аресте подозреваемого. Были и ошибки; одна фраза, которую часто повторяли впоследствии, гласила: «На голову жертвы наброшен колпак-капюшон…»
ДПЛА уведомил Тейтов, Джона Маддена (который, в свою очередь, известил родителей Себринга) и Питера Фолджера, отца Эбигейл. Родители Эбигейл Фолджер были в разводе. Ее отец, председатель совета директоров «Эй-Джей Фолджер коффи компани», жил в Вудсайде, а ее мать, Инесс Миджиа Фолджер, – в Сан-Франциско. Впрочем, миссис Фолджер сейчас навещала друзей в Коннектикуте после средиземноморского круиза, и мистер Фолджер нашел ее там. Она не могла поверить в услышанное: ведь они с Эбигейл говорили лишь вчера, около десяти вечера. Мать с дочерью собирались лететь сегодня в Сан-Франциско, чтобы встретиться там. Эбигейл зарезервировала билет на десятичасовой утренний рейс «Юнайтед эйрлайнз».
Вернувшись домой, Теннант совершил самый сложный звонок в жизни. Уильям был не только деловым менеджером Романа Полански, но и его близким другом. Теннант сверился с часами, привычно приплюсовав девять часовых поясов, чтобы узнать, сколько сейчас в Лондоне. Хотя там уже стоял поздний вечер, Теннант подумал, что Полански мог задержаться за работой, увязывая свои разрозненные кинопроекты перед возвращением домой в будущий вторник, – и попробовал набрать номер его городского дома. Предположение оказалось верным. Полански обсуждал с несколькими сотрудниками один из эпизодов сценария «Дня дельфина»