Хайм - стр. 35

– С тобой другое дело, – отвечала Она. – С тобой я говорю мысленно. Мысли не слова, мысли не душат, если только они не слишком горькие. А там, на двери, интерком. Там нужно во весь голос. И без пауз, иначе он просто отключит связь и больше не откроет. Решит, что это дети балуются.

– Где ты видишь тут детей? Тут кроме одной помойной кошки… – я осекся, остановленный неожиданной мыслью. – Подожди-ка. Кажется, есть идея.

Мы подбежали к мусорному баку. Есть! Коробка из-под пиццы лежала сверху – слегка подмокшая и грязноватая, но вряд ли это будет заметно на мониторе камеры наружного наблюдения.

– Вот, держи! – я сунул коробку Ей в руки. – Тебе не придется ничего говорить! Позвонишь по интеркому и, когда он ответит, покажешь ему коробку. Только бы он оказался дома…

– А потом? – Она растерянно смотрела на меня, держа перед собой грязно-белую картонку. – Что мне делать потом?

– А потом пицца с котом! С помойным! – заорал я, вдруг начисто потеряв терпение. – Когда ты перестанешь задавать идиотские вопросы?! Ты, толстая глупая лузерша! Сейчас тебе нужно думать о том, как бы сойти за посыльную. Хотя, чтобы принять тебя за нее, нужно быть поистине добрым гением! Или наоборот, полным кретином. Марш к двери! Звони! Звони, кому говорю!

Побледнев в тон коробке и едва переставляя ноги, Она двинулась вперед по заросшим травой плитам дорожки. Вот и дверь. Она сделала безуспешную попытку глубоко вздохнуть и с размаху, чтоб не передумать, ткнула пальцем в светящуюся кнопку интеркома.

– Еще раз! – скомандовал я спустя минуту ожидания.

– Никого нет…

– Еще раз!!

Она позвонила снова. Прошло еще с полминуты. Я уже было решил, что в доме и в самом деле нет никого, как вдруг укрепленная над дверью камера наружного наблюдения дрогнула и пришла в движение. Затем в интеркоме послышалось недовольно-вопросительное ворчание.

– Коробку! – зашипел я. – Подними к камере коробку! Быстро!

– Что? Пицца? – хрипло выговорил интерком. – Пицца была вчера. Сегодня я ничего не заказывал. Уходи. Это не ко мне. Ошибка в адресе.

Щелчок. Тишина.

– Звони еще раз! Длиннее, длиннее!

Она вжала указательный палец в кнопку звонка.

На этот раз интерком взорвался почти без паузы.

– Ну что?! Что?! Что вам всем надо?! Я же сказал – не ко мне! Не ко мне!.. – внезапно он запнулся и уже без прежней уверенности закончил: – Или ко мне?

«И в самом деле, гений, – подумал я. – Говорят, они всегда во всем сомневаются». Мы с Нею затаили дыхание: решалась наша участь, ни больше, ни меньше. Второй раз такой трюк уже не пройдет; если нас не впустят сейчас, то придется караулить поблизости в надежде, что дверь когда-нибудь да откроется… – хотя, судя по запущенности дорожки, это происходит довольно редко. Караулить поблизости… Легче сказать, чем сделать – без денег, без еды, без жилья, без сил. Я взглянул на ее несчастное осунувшееся лицо. Понимала ли она, что обречена? Скорее всего, нет: Она просто ужасно боялась – боялась любого исхода.