Харон - стр. 19
Олигарх мгновенно возмутился:
– Где их взять, этих родных и близких, если по-настоящему родные давно умерли, а близкие только потому близкие, что живут рядом. И когда опасаешься не только выстрела с крыши, но и чтобы близкий человек, в порыве любви, не подсыпал яду в стакан с утренним кофе, то о какой близости может идти речь?! Близость может быть только сексуальной, когда близкие люди голые и негде спрятать пистолет или кинжал. А дети?! Желают спокойной ночи, а в глазах читается надежда, что она окажется для тебя последней!
Опять подал голос переставший хныкать бюрократ:
– И всё время: «Папа, хочу это, папа, купи то». Тут хочешь, не хочешь, а приходится брать, потому что и у самого со временем потребности возрастают. Да и марку надо держать. Потом это становится потребностью, своего рода наркотиком, без которого трудно жить. Как без воздуха. Да и нельзя не брать! Сживут, если не со свету, то с должности точно. Чиновник, не берущий взяток, подозрителен настолько, насколько излечившийся наркоман или алкоголик. К нему никогда не будет полного доверия. – После непродолжительной паузы заключил. – Вот и сейчас очень захотелось взять. Хоть какую-нибудь мелочь.
– Что, Волосолапов, волосатая лапа зачесалась? – поддел Баксов. – Хочется взять, да нечего?
Но заместитель министра уже перестал бояться магната. Да и чего его бояться, бестелесной сущности?! Без денег и связей. Но дерзить, на всякий случай, не стал, а выдвинул новое желание:
– Жрать очень хочется. Мясо хочу!
Алексей понимающе кивнул:
– Бывает. Подсознательная память ещё даёт о себе знать. Но на суде особо об этом не распространяйтесь, здешний судья не жалует бывших ярых мясоедов. Поэтому не вздумайте на суде ляпнуть, как приятно журчат на сковородке свиные колбаски. Не поймут. Особенно, как я уже сказал, судья. Неординарная личность.
– А я вот всегда был вегетарианцем, – поддержал тему банкир. Выждав паузу, добавил. – В душе. Но тело постоянно требовало мяса, а слабовольная душа податливо уступала, отчего испытывал дисбаланс и дисгармонию. Всю жизнь страдал раздвоением личности. Но теперь, когда ненасытная оболочка отсутствует, я рад, что, наконец, стану настоящим вегетарианцем. И, может быть, даже альтруистом!
– Абсолютным, – без эмоций согласился Харон. – Шутите, пока есть возможность, потому что главная шутка впереди. От судьи.
Но слабовольный вегетарианец разошёлся, будто бес толкал его в ребро:
– А вот выпить я бы не отказался. Хоть какого-нибудь «Вермута» хлебнуть. Из прошлого, из студенческих лет.
Но и тут его ждало разочарование.