Харэль Милк пришел за мной. Фея воды - стр. 16
Ну а потом все. Темнота, мрак, покой.
Глава 4
Наш мир. Город N
– Джесс! – Сашка только что умылся, на его щетинистом лице еще блестели капельки воды.
Не услышав ответа, мужчина подошел к закрытой двери комнаты своей племянницы.
– Джессика! – еще одна попытка оказалась безуспешной, и он замолотил руками по двери. – Ты обиделась что ли? Открой!
Но дверь в какой–то момент сама открылась. Сашка шагнул внутрь, оглядывая пустую комнату. На столе, заваленном тетрадями и учебниками, горела настольная лампа.
– Куда пропала–то? – пробормотал мужчина.
Вышел, прошел в прихожую. Куртка, сапоги, все было на месте. На всякий случай Сашка глянул в сторону ванной, дверь была приоткрыта, внутри никого не было.
Вздохнув, мужчина вытащил из кармана растянутых домашних штанов смартфон, набирая ее номер.
– Пилик–пилик–пилик… – зазвучала какая–то ненавязчивая классическая мелодия.
Сашка хмуро вернулся в комнату племянницы. Ее телефон лежал оставленный на столе.
– Не понял, – пробормотал он.
Подойдя к столу, он взял телефон в руки, и почти сразу же он зазвучал снова.
– Алло… – хрипло сказал в трубку Сашка.
– Алло! Джесс! Ты где?! Ты весь день что ли решила прогулять?! До зачета уже пять минут осталось! – раздался в трубке девичий голосок.
– Это не Джесс, это ее дядя… – сказал Сашка. – А Джессики сегодня не было в институте?
– Ой, извините… Да, ее не было. Не знаете, что с ней? Может, она заболела?
– Она… – Сашка помедлил, а после совсем нахмурился. – Кажется, она куда–то пропала.
Джессика
Я так и не поняла, в какой момент пришла в себя. Наверное, какую–то часть времени я провела, болтаясь между этим светом и тем. Я видела белый потолок с темной окантовкой, а после вдруг видела Сашку в нашей квартире. Он бегал по комнатам и искал меня. После, кажется, что–то кричал. Я пыталась ответить ему, что я здесь, что я рядом, но он меня не слышал… А теперь вот снова… Белый потолок… Правда, сейчас он мне казался каким–то уж слишком реальным, в отличие от того, что я видела прежде…
– Проснулась? – услышала я бархатный мужской голос.
Этот голос было сложно спутать с кем–то еще. Мой убийца чах возле моей постели…
Повернулась, рассматривая Харэля Милка, что сидел в кресле напротив и смотрел на меня.
– Не хотите извиниться? – вырвалось у меня, но куратор лишь усмехнулся и, поднявшись с кресла, подошел ко мне и присел на корточки рядом с моей кроватью.
– Извиниться за что, Джесс? – почему–то мое имя прозвучало в его исполнении как–то уж слишком… Слишком… В общем, почему–то я покраснела.
– За то что швырнули в меня той дрянью… – пробормотала я, стараясь на него не смотреть.