Харам - стр. 42
– Прошу прощения за поведение моего брата. Такого больше не повторится, – Руслан внезапно улыбнулся и договорил: – Угощайтесь. У вас усталый вид.
Я смущённо покраснела, опустила глаза на чашку и благодарно прошептала:
– Спасибо.
– Давай ты будет поаккуратнее с моей… – тут Эмин осёкся, видимо, прокручивая в голове, что может произойти, если он выдаст всё как есть при нас двоих.
– С твоей… кем? – уточнил Руслан, скрестив руки на широкой и крепкой груди.
– Я с тобой потом поговорю, – хмыкнул Эмин, бросив недобрый взгляд на брата.
– Вот и отлично. Я тоже.
Первый глоток обжигающей жидкости был невероятно горьким и пряным. Глаза непроизвольно выпучились, а в груди завязался горячий узел. Я тяжело задышала, судорожно вытирая слёзы.
– Что с тобой? – обеспокоенно проговорил Эмин, похлопывая меня по плечу. – Для тебя слишком горячо?
– Точно, – сдавленно прошептала я.
Признаться в том, что язык не просто обжигало, а разливалось кипящей лавой по всему горлу, было невероятно стыдно, как и в том, что папа всё ещё считает меня маленькой девочкой и фактически контролирует каждый шаг. Пока Назаров-младший кудахтал подобно наседке, Руслан молча, без лишних слов налил стакан чистой воды и поставил его передо мной. Я ещё раз скомканно поблагодарила мужчину за заботу, когда осушила половину стакана залпом.
– Интересный кофе, – тихо прошептала между мелкими глотками.
– Я знал, что ты оценишь, – развязно отозвался Эмин, но тут же заткнулся, когда Руслан выразительно взглянул на него.
От маслянистой поверхности вился пряный дымок. К тому времени я уже немного пришла в себя и даже приноровилась пить этот «особый кофе», потому как такого экзотического напитка никогда в жизни не пробовала. Руслан сидел напротив меня. Загорелые пальцы изящно держали чёрную расписную чашечку, словно хрустальную. В этот момент он даже в своей белой футболке и светло-серых спортивных брюках здорово смахивал на принца.
– Наверное, слишком много кардамона и корицы, – обеспокоенно проворчал мужчина, что меня, несомненно, удивило: в его голосе прозвучали нотки искренней тревоги и смятения. И тогда я поспешно проглотила остатки кофе, стараясь не скривиться от горечи, после чего с чувством запротестовала:
– Нет, что вы! Всё отлично! Кофе очень вкусный! Правда.
– Сахара не хватает, – заметил коварный Эмин. – Тебе невдомёк, что девушки очень любят сладкое.
– Что ты сказал? – Руслан резко повернулся к брату и пристально посмотрел в его глаза.
Меня тотчас отшатнуло страхом и вжало в спинку стула, на котором сидела. Больше всего на свете сейчас хотелось провалиться сквозь землю. Я не знала, какими словами пояснить человеку, что для меня напиток был слишком непривычным, но в то же время понимала, что если Руслан услышит ложь, то непременно обидится. А ещё глубоко в сердце вдруг родилось такое чувство, будто кофе варился исключительно для меня, что невольно заставило обречённо вздохнуть и поднять глаза на Бородатого. В следующую секунду что-то пронзило острой иглой волнения стучащий орган в груди: его иссиня-чёрные глаза пристально изучали моё лицо.