Харальд Смелый - стр. 5
Довольно часто между самими Морскими Кланами вспыхивали кровавые войны, в которых зачастую побеждал тот, кто имел на своей стороне опытного чародея. Но обучение одаренного юноши в Школах Магических Искусств обходилось ой как недешево. Самоучки же не многого стоили, а порой бывали даже смертельно опасны своим невежеством.
Обитавшие вдали от побережья Сухопутные Кланы вообще не могли похвастаться ни одним Магом, достойным упоминания. Промышлявшие морским разбоем урманы с презрением говорили, что это наказание Богов за врожденное малодушие. Зачем, мол, трусам Магия? И без ее помощи можно вести их образ жизни: прятаться в дикой глуши по бревенчатым домам, пасти скот, вкалывать на маленьких полях, с трудом отвоеванных у девственного леса, собирая потом скудный урожай, ловить рыбу, да бить пушного зверя.
Но впрочем, лично я считаю, что в вопросе обделения сухопутных урманов Магическими Талантами должно быть другое объяснение. Что касается меня, то первые проявления Силы начались примерно лет с семи. Сначала я мог просто на расстоянии двух шагов слабо пошевелить лежащую на столе ложку, потом постепенно приловчился сгибать ее пополам. Дальше больше: в ход пошла кочерга, в итоге скрученная в узел, меховая рукавица, поднятая высоко над полом и удерживаемая в течение нескольких минут в неподвижном состоянии, а со временем – тяжеленный, дубовый, окованный железом сундук, набитый всяким барахлом. Гм, а то и кто-нибудь из братьев суматошно барахтался под самым потолком. Такое, следует признать, тоже несколько раз случалось. Мои мелкие шалости отец старался не замечать, но за серьезные проделки лупил немилосердно. Теперь то я его хорошо понимаю, а вот тогда здорово обижался. Да, отец поступал правильно. Ибо, каким еще другим образом можно было держать в узде мою, порой чрезмерно выпирающую наружу Силу? А в обучение к Магам он, по общепринятому закону, мог меня отдать только в пятнадцать лет. Но…
Все же пришлось сделать это на три года раньше. Причиной послужило то обстоятельство, что я едва не угробил его любимый драккар «Гери». Случилось это в Северном море, но если уж вспоминать, то надо вспоминать все по порядку.
В десять лет отец впервые взял меня в вик-морской грабительский поход к далеким берегам сказочно-богатого Миклагарда или по-европейски Византии. В Атлантическом океане мы попали в сильнейший шторм и потеряли три драккара из пяти. Четвертый, спустя сутки, в густом тумане налетел на рифы неведомого острова. Спасти удалось менее трети команды… Продолжать плаванье в Византию теперь не имело смысла и отец приказал повернуть назад. А на рассвете Ньерд-бог и покровитель мореплавателей послал нам в утешенье франкский торговый корабль, идущий с грузом из жаркой Испании. Наш драккар «Гери» быстро настиг его, подошел борт о борт и намертво сцепился с ним полетевшими кошками да крючьями. Схватив круглый щит, я с мечом в руке первым прыгнул на чужую палубу, встретившую меня пением стрел. Две из них впились в щит, одна слегка оцарапала щеку, остальные же, на удивление, пролетели мимо. Да оно и понятно – нервничали стрелки, страшась ужасных скандинавских варваров, нагонявших дрожь на всю Европу.