Хантер - стр. 61
Хан уж точно бы не взялся – он ведьмачьим глазом и без того слишком много видел. А потому скользил сквозь серый мир, стараясь незаметным казаться. Мимо мелькали монохромные силуэты деревьев, размытые бледные тени зверей.
Долго.
Слишком долго выходит. Единственный курбанчик находился сейчас на другом краю, за границей двух империй, далеко на севере, в вечно морозных землях.
Что же делать-то? Не успеет ведь.
С некоторой опаской, Хан все же вновь ушел глубже в навь. Сразу потемнело вокруг, холодом сырым повеяло, точно в пещеру попал.
Вместо серого неба – чернота теперь сплошная была, с бледным светом, что будто отовсюду шел. Вместо леса здесь поле расстилалось, с жухлой травой, без конца и края. Из сухих стеблей кое-где торчали черные, покореженные, словно после пожара, стволы – отражения самых старых, прочно вросших в землю деревьев.
Слабой и простой нечисти здесь даже не видать было, но курбанчики, они хоть и мелкие, однако в навь до самых темных глубин уходят.
Силы больше не таяли, а напротив, все прибывали, и это удивляло, однако разбираться во всем времени не было. Главное, что идти может, вот и хорошо.
И Хан пошел.
То, что здесь было заместо воздуха, казалось густым, как кисель, липким, влажным, поэтому Хан дышал через раз. Хотя, может, это только у него так было – все же не полноценный он ведьмак. Дефективный.
Где-то далеко слева, на самой границе зрения, навь чернела, съеживалась, взрывалась мутными образами, клубилась странно, молниями сверкала – там граница войны была, магия высших землю распахивала, и сюда пробиралась.
Справа, совсем рядышком, вспыхнул холодным светом огонек, да тут же погас – умер кто-то, причем особенный, раз свет и в глубь пробрался.
Хан пригнулся, пропуская над собой большую стрекозу с мутными безжизненными глазами – стража мира мертвых. Безобидная на вид, но коль сядет на тебя, так начнешь глубже в навь уходить, словно под давлением, и утонешь, если страж не слезет. Но садятся они только на тех, кто законы навьи нарушает, например, в явь прорваться пытается, хотя ему там не место.
Впрочем, рисковать все равно не стоит.
Хан шел и шел, не останавливаясь и не отвлекаясь ни на что.
Хотя вокруг пестрело много всего необычного. Пустая, на первый взгляд, степь, наполнена была созданиями и сущностями всех мастей. Вот черный костер горит, ясно, без дыма – это проклятый, еще живой, но уже скоро в навь уйдет. А вот неподалеку проплыло нечто громадное, мутное, неясных размеров, словно рыба какая, только по воздуху – это, так называемый, «пожиратель душ». Существо, похуже верлиока будет. Наверх он подниматься, к счастью, не может, только если в море, да в шторм, тогда предстает в образе корабля, а кто на борт ступит, тот уже на сушу никогда не вернется.