Hannibal ad Portas. Ультиматум прошлого - стр. 16
Деньги в иво золотых пятерках – червонцы еще не пошли в ход – завертелись, как листья в ноябре, напомнил Пушкин плохую примету появления нечистой силы.
Вова за стойкой подумал, что всё очень сложно получается, если смогли – даже в запретной зоне – выиграть десять золотых пятерок такие придурки, как Черный и Гусь.
Подошел злой Коряга и так ударил кулачищем по стойке, что погасла одна лампа дневного света внутри ее.
Подошла администратор и попросила его удалиться ко всем чертям. Но, к удивлению многих, Коряга нашел тысячу рублей, и как солидный человек приперся опять, дал администраторше пятерку, попросил два рубля сдачи, и заказал в баре бокал шампанского и бутылку пива.
– Надо заплатить за погасшую лампу, – сказал Вова.
– Сколько? Пять рублей хватит? – он положил на стойку уже приготовленную пятерку. Потом еще одну, чтобы заморозил бутылку Брют.
– Десять, – уже мягче сказал бармен.
– Дорого.
– В Ялте пятнадцать.
– Да?
– Да, и то в кувшин переливают.
Коряга продолжал сидеть за стойкой и нервировать Вову своим присутствием. Он только чуть пригубливал из бокала, и периодически смотрел назад, выбирая подходящий момент, чтобы принять участие в игре. И уже хотел двинуться туда, где звенели деньги, которых у него никогда вообще не было, как к нему прямо с выхода приблизилась прелестная носатая дама, и предложила:
– Тут же расплатиться, – как она добавила:
– Хотя бы за половину её гонорара.
– Мне сейчас некогда, – начал Коряга. – Но тут же спохватился, что не надо портить себе настроение перед игрой:
– Здесь негде, – мяукнул он.
Но она попросила бармена, как будто уже была там:
– Пройти в его склад под лестницей.
– Там ценности, – сказал Вова, – я не могу оставить их наедине с другими.
– Хочешь посмотреть?
– Спасибо, нет, там всё равно нет света. Но проверю при выходе, а пока что запру на замок.
Коряга после всего, что там было, сломал замок ударом изнутри, так как Вова даже успел не вспомнить вовремя, что:
– У него там люди, – ибо обслуживал целую компанию как раз пропущенную в зал, где не было мест за столами, швейцаром, которого он сам просил пропускать хоть кого:
– Без ограничения, – и даже обещал два рубля, если их будет много.
С присущей ему наглостью Кор не сообщил, что кончил дело и уже гуляет смело, что разозлило Вову, пока он не понял, что рассказать:
– Обо всем, – ему должна была дама, которая, слегка устыдившись, ушла без прощания, а дверь осталась висеть на холостом замке, чего, впрочем, можно не заметить, если не знать заранее: здесь всегда заперто, – ибо:
– Никогда ничего не хранится, – пока не завезли вино из расформированного кабака первой категории, – ибо, как было не только сказано, но и расписано: