Ханидо и Халерха - стр. 41
– Ты чего это, ке, опять шкурки перебираешь? Лежат они в мешке – ну и пусть лежат… – с этих слов Сайрэ и началась нынешняя перебранка.
– Гляжу, из чего пеленки можно бы вырезать…
– Пеленки! А огонь совсем угасает, и чайник пустой.
– А зачем тебе огонь и горячий чай? Все равно ты бодрее не будешь…
– Тебе бы только одно…
– Да, одно. А тебе… тебе и одного не надо! Прежде чем брать молодую жену, нужно было подумать – справишься ли.
– Я же не сам – люди меня попросили. От злых духов тебя оградить…
– Меня? Люди просили? От каких духов?
Старик не проговорился: дело прошлое, и в свое оправдание можно было сказать самое главное.
– Ты же сидела тогда на камлании! – ответил он. – От духов Мельгайвача оградить.
– Что? Это так было со мной? – Пайпэткэ бросила на пол пыжиковые шкурки. – Люди просили? А людей натравил ты! Это значит, что ты с людьми делаешь что захочешь?.. Глупая, глупая, глупая… – Она закрыла лицо руками, и из – под ее ладоней на грудь покатились слезы. – Тачана меня наказала, – отняла Пайпэткэ от лица руки, – а я подчинилась ей по привычке. А если бы подумала лучше – ох, какой у меня слабый ум! – если бы догадалась людей расспросить, то всем вам назло ушла бы в лес, к стойбищу Мельгайвача, встречалась бы с ним. И хоть немного пожила бы в радости. И был бы теперь у меня ребенок…
– Да-а… – проговорил Сайрэ, раздумчиво моргая одним глазом. – С твоим умом что – то не то… Теперь я совсем хорошо вижу, что духи Мельгайвача жили в твоем теле. А знаешь ли ты, чьим ножом Эргэйуо ударил девочку? Ножом Мельгайвача. Поезжай к нему и спроси: менялся ли он с Эргэйуо ножами? Он подтвердит… А знаешь ли ты, почему не согласилась стать женой Эргэйуо? Потому что и в нем и в тебе жили духи, и ты не сама отказала ему. И Мельгайвач не мог взять тебя в жены – не мог же он жениться на своих духах! О, ты о себе только думаешь и ничего не знаешь…
В глазах Пайпэткэ потемнело. Она беспомощно опустилась на шкуры возле мешков.
– …А когда тебя прятали в мой тордох, то спасали детей, – продолжал старик. – И не ошиблись люди: на большом камлании что сказали? Что я был прав…
Если бы с Пайпэткэ случилась одна – вот эта беда, ей бы сейчас стало легче. Когда знаешь, с какой стороны подкралось несчастье, то уж непременно узнаешь, куда бежать. Но вся жизнь Пайпэткэ была словно накрыта черной ровдугой, и от еще более черной шаманской разгадки – путаницы ей стало совсем плохо. Так плохо, что она ничего уж не видела перед собой, ничего не могла услышать.
А как раз в это время донесся звонкий скрип полозьев и хруст снега под копытами бегущих оленей.