Халид. Его пленница - стр. 34
Раньше. Столько лет назад. Как бежит время, утекает сквозь пальцы. Вот моему сыну три годика, а вот я только входила в клуб Церебра, желая узнать его настоящее время. И, словно всего за мгновение до этого, рыбачила летом с братом, хотя ненавидела это дело.
Но он был намного старше, брал со своими друзьями, давал ощущение, что я тоже взрослая. И я, как полоумная, таскалась с ним в пять утра на озеро, жалуясь на то, что устала. А Валерка причитал, что больше никогда не возьмёт меня с собой, брал на руки. А потом на следующие выходные всё повторялось.
Моргаю. Такие встречи: неожиданные, к которым не подготовиться – всегда слишком сентиментально влияют на меня. Хотя я никогда не позволяла себе размякать.
– Может чайку? Мы купили, что успели. Так неожиданно. Ты только не обижайся на меня, ладно, что я приехала? Ян попросил последить за ребёнком, а потом предложил тебя увидеть. Если я помешала – я уйду просто, ты не молчи, милая. Знаю, что не ждала…
– Всё хорошо, - успокаиваю, немного раздражаясь её суетливости. Уже и забыла, что постоянный вихрь, вне зависимости от возраста. – Я рада. Очень.
Кусаю губы, и прижимаюсь к женщине. Вдыхаю привычный запах выпечки, немного моющих средств. Всегда так пахла, когда мы виделись. И пыталась подкормить.
– Ох, ты такая худая, ну куда Ян смотрит? – обхватывает моё лицо, расцеловывает щёки. – Ну посмотрите на неё, сплошные кости. Нет, надо откармливать. Что хоть что-то ешь? Ай, знаю я это, ни одной же каши не ешь.
Не ему, терпеть не могу. Потому что от вкуса гречки меня до сих пор воротит, после детдома. Мы с Яном забирались в кладовые, воровали крупы и заливали их холодной водой. Ели прямо так, холодную кашу, сырую. И казалось, что вкуснее всего в мере.
А когда появились первые деньги – я купила несколько килограмм, съела за раз. Чуть не плакала от того, как было вкусно. Совсем не сравнится с той едой на подоконнике в старой уборной.
– Теть Кать, всё хорошо, правда.
– Не хорошо, доченька, что же это, а…
Причитает, как вечно. А меня её «доченька» режет вечно. Потому что у меня было две мамы. Родная со светлой улыбкой, она пахла молоком и мятой, гладила по волосам перед сном. И приемная, которая прижимала после кошмаров и покупала мне все-все игрушки, что хотела.
Их двоих я потеряла, обе лежат в сырой земле. И больше никогда не назовут меня своей дочерью.
А тетя Катя потеряла дочь. Ника жива, конечно, я её из-под земли достану. Но они не виделись уже давно. Подруга, как и я, пряталась от того, кого не хотела больше видеть никогда в жизни. Сколько же? Пять лет я от Халида бегаю, а она ещё раньше…