Хакер и ведьма - стр. 8
Нырялов и Каменец радостно закивали головами. Борис пытался что-то сказать, но я не дал ему возможности произнести слово и продолжал свой назидательно-патетический монолог:
– Всех указанных руководителей религиозных организаций вы должны предупредить, вам это легко сделать как журналистам.
– Разумеется, – тут же отреагировал Нырялов.
– Завтра вечером я жду вас с отчетом о проделанной работе, – начальственным тоном заметил я, затушив сигарету и вставая с кресла.
Каменец и Нырялов тоже поднялись и направились в прихожую. Полина по пути остановилась и сказала:
– Спасибо вам, Валерий Борисович. Вы такой добрый…
Я удивленно улыбнулся. Если бы Полина обладала магическим даром, я при этих словах неминуемо должен был превратиться в каменную статую. Добряком меня мог бы назвать человек, либо совершенно не развитый умственно, либо говорящий заведомую неправду.
Тем не менее вслух я просто сказал:
– Ничего, ничего… Все ради Царствия Небесного.
Нырялов и Каменец быстренько оделись и, потратив на благодарности мне еще около минуты, удалились. Я же, оставшись один, почувствовал какой-то необыкновенный прилив сил. Вот что значит, если у человека появилась какая-то цель, достигнуть которую надо пусть не ради материальных, но духовных благ! Я решил пообедать и навестить одного родственника, у которого не был уже месяца четыре.
Я оделся и вышел на улицу. Было уже четыре часа дня, и солнце собиралось закончить свой рабочий день. Мои «ноль-первые» «Жигули» сверкали в его усталых заходящих лучах. Воодушевленный этим зрелищем, я радостно открыл дверцу и уселся на водительское место. Я повернул ключ зажигания, включил мотор, собираясь тронуться с места, и глянул в лобовое стекло прямо перед собой…
…и увидел нечто, что совершенно не ожидал увидеть в подобное время и подобной обстановке. На меня смотрел гроб.
Вернее, его муляж. Деревянный гробик размером с пенал был приклеен к лобовому стеклу моих «Жигулей». Я остолбенел и почти автоматически выключил мотор. В этот момент луч солнца выхватил из пространства именно эту маленькую деревянную коробочку, которая непонятно в честь какого праздника очутилась у меня на машине. На гробике блеснули приклеенные буквы из фольги: «LUCIFER».
«Да они что, сегодня все ох. ели, что ли?!» – зло подумал я, ощущая вместе с раздражением какой-то холод внутри себя. Придя наконец к выводу, что неведомые «они» действительно «ох. ели», я вышел из оцепенения и, как следствие этого, вышел из машины. С остервенением я сорвал со своего стекла гадкий муляж и хотел было уже зашвырнуть его в дальний конец двора, однако в последний момент все же решил, что надо его сохранить. Как сувенир. И засунул в бардачок «Жигулей».