Хаджи-Мурат. Избранное - стр. 39
При этом он выпил еще рюмку водки.
– А? – прибавил он, пристально глядя в глаза Крафту.
– Вот это я уважаю! Вот это истинно старый кавказец! Позвольте вашу руку.
И Крафт растолкал всех нас, продрался к Тросенке и, схватив его руку, потряс ее с особенным чувством.
– Да, мы можем сказать, что испытали здесь всего, – продолжал он. – В сорок пятом году… ведь вы изволили быть там, капитан? Помните ночь с двенадцатого на тринадцатое, когда по коленки в грязи ночевали, а на другой день пошли на завалы? Я тогда был при главнокомандующем, и мы пятнадцать завалов взяли в один день. Помните, капитан?
Тросенко сделал головой знак согласия и, выдвинув вперед нижнюю губу, зажмурился.
– Изволите видеть… – начал Крафт чрезвычайно одушевленно, делая руками неуместные жесты и обращаясь к майору.
Но майор, должно быть, неоднократно слышавший уже этот рассказ, вдруг сделал такие мутные, тупые глаза, глядя на своего собеседника, что Крафт отвернулся от него и обратился ко мне и Болхову, попеременно глядя то на того, то на другого.
На Тросенку же он ни разу не взглянул во время всего своего рассказа.
– Вот изволите видеть, как вышли мы утром, главнокомандующий и говорит мне: «Крафт! возьми эти завалы». Знаете, наша военная служба, без рассуждений, руку к козырьку: «Слушаю, ваше сиятельство!» – и пошел.
Только, как мы подошли к первому завалу, я обернулся и говорю солдатам: «Ребята! не робеть! В оба смотреть! Кто отстанет, своей рукой изрублю». С русским солдатом, знаете, надо просто. Только вдруг граната… я смотрю, один солдат, другой солдат, третий солдат, потом пули… взжинь! взжинь! взжинь!.. Я говорю: «Вперед, ребята, за мной!» Только мы подошли, знаете, смотрим, я вижу тут, как это… знаете… как это называется? – и рассказчик замахал руками, отыскивая слово.
– Обрыв, – подсказал Болхов.
– Нет… Ах, как это? Боже мой! Ну, как это?.. обрыв, – сказал он скоро. – Только ружья наперевес… ура! та-ра-та-та-та! Неприятеля ни души. Знаете, все удивились. Только хорошо: идем мы дальше – второй завал. Это совсем другое дело. У нас уж ретивое закипело, знаете. Только подошли мы, смотрим, я вижу, второй завал – нельзя идти. Тут… как это, ну, как называется этакая… Ах! как это…
– Опять обрыв, – подсказал я.
– Совсем нет, – продолжал он с сердцем, – не обрыв, а… ну, вот, как это называется, – и он сделал рукой какой-то нелепый жест. – Ах, боже мой! Как это…
Он, видимо, так мучился, что невольно хотелось подсказать ему.
– Река, может, – сказал Болхов.
– Нет, просто обрыв. Только мы туда, тут, поверите ли, такой огонь, ад…