Хадамаха, Брат Медведя - стр. 40
За ним скачками гнался медведь. Чукча чувствовал за спиной горячее дыхание клыкастой пасти. Вывалившийся из ограды кол подвернулся под ногу, и человек с криком растянулся на земле, успев лишь закрыть голову руками в ожидании нестерпимой боли от сдирающих кожу и мясо когтей.
В длинном, почти летящем прыжке, невероятном для такой могучей туши, медведь перемахнул через лежащего хозяина… и с разгону врезался в валкаран. Могучим плечом разворотил вход и ввалился внутрь. Валкаран зашатало из стороны в сторону, как лодку в бурном море, пласты дерна и мерзлой земли с грохотом обрушивались со стен. А потом валкаран будто взорвался! Костяной остов жилища раскрылся, как цветок. Продолжая трубно кричать, скакуны ринулись в возникший на месте валкарана пролом.
Скорчившийся на земле чукча остановившимся взглядом смотрел на мелькающие вокруг него копыта. Расталкивая мчащееся стадо, на полной скорости несся порш – задняя пара его ног была уже черная, а передняя сияла первозданной белизной.
– Держи! Уйдут! – невесть кому успел прохрипеть чукча, прежде чем получил копытом, и отключился.
Выметнувшийся из-под развалин медведь, похоже, то ли услышал, то ли сам полагал, что надо держать… Он прыгнул и всей тушей свалился прямо на порша!
Под рухнувшим ему на спину медведем белый олень приплюснулся, как придавленная камнем лягушка. Ноги подогнулись, брюхо впечаталось в снег, из глотки вырвался вибрирующий стон…
А потом белый олень показал, за что же так ценят рогатых скакунов от Пор-Ши!
Вместо того чтобы рухнуть под навалившейся на него тяжестью, белый яростно взбрыкнул и поднялся! Медведя подкинуло вверх – недоуменно заревев, мохнатый хищник вцепился передними лапами в торчащие перед ним ветвистые рога. Задние лапы свисали до самой земли.
Оленя повело в сторону под давящей на хребет тяжестью, он отчаянным рывком прянул вперед, унося мохнатого ездока на спине. Морда медведя стала по-человечески обалделой.
Троица стражников во главе с тысяцким шли не торопясь, то и дело останавливаясь. Пыу и дядя Хадамахи не переставали спорить. Тысяцкий был задумчив.
– А я тебе говорю – видел я его! – орал Пыу.
– Может, в беду попал парень, помочь ему надо! – запальчиво огрызался дядя.
– Ну да! Чукчи его зарезали и через городскую стену перекинули, чтоб там его мэнквы подъели! – насмешливо фыркнул Пыу.
– Что? – очнувшись от задумчивости, откликнулся тысяцкий.
– Я говорю… – обрадованный вниманием, начал Пыу.
– Я спрашиваю – что это такое скрипит? Слышите? – нетерпеливым жестом оборвав его, спросил тысяцкий. И все трое обернулись.