Хадамаха, Брат Медведя - стр. 2
– И наконец последний, десятый – орок Хадамаха!
Мальчишка подпрыгнул, подтянулся – и поднялся на край медной площадки. Сощурился – после Ночного сумрака под площадкой пылающий в чашах Голубой огонь слепил.
– Самый молодой боец нынешней Ночи! – высоко над головами надрывался в своей поднятой над площадкой будке сегодняшний «крикун». Когда игра ерундовая, «крикуном» обычно бывал глашатай от городской стражи, на важных же матчах глотку драл кто-то из храмовников. Нынешняя встреча считалась важной, и даже снизу можно было разглядеть подсиненную парку «крикуна». – Его рост – 4 локтя при весе в 15 стоунов… то есть камней… – «крикун» на мгновение смешался, вспомнив, что с начала этой Ночи Храм не одобряет использования слов из диалекта горных мастеров. – Юный Хадамаха прибыл к нам из земли Нани и раньше не принимал участия в серьезных состязаниях! – торопливо затарахтел он. – Посмотрим, сумеет ли этот молодой орок достойно показать себя на площадке!
Сквозь трепещущее марево окружавших площадку Голубых огней Хадамаха видел надменное лицо восседающей в первом ряду жрицы. Презрительно улыбаясь, она шепнула что-то своей соседке – похоже, была уверена, что таежный мальчишка не сумеет. Не его дело, что она там думает. Твердо ступая, Хадамаха направился к своему месту в конце строя городской команды. Разогретая Огнем светильников медь приятно грела босые ноги, но Хадамаха уже знал, что к середине матча она накалится так, что станет трудно стоять. Так не его ведь дело – стоять. Гулко бухая пятками, пробежал их на́больший, которого здесь, в городе, называли тойоном команды, на ходу бросив Хадамахе очередной предостерегающий взгляд.
– А сейчас… – голос «крикуна» переполнился возбуждением, – те, кого мы так ждали! Достославные и великие жрицы! Добрые горожане! – «крикун» дал паузу, и звенящая тишина накрыла уходящие вверх кольца зрительских скамей. – Команда храмовой стражи!
Зрительские скамьи взорвались воплями. Хадамаха увидел, как та самая презрительная жрица в первом ряду теперь отчаянно скачет на скамье, выстреливая в темное Ночное небо мелкие шарики Голубого огня. Десяток Огненных шаров побольше взвились над площадкой, сталкиваясь друг с другом и с треском осыпая игроков празднично сверкающими искрами. Сейчас не орали только самые дальние, верхние скамьи, где сидели городские стражники, кузнецы, ладившие им оружие и броню, мастеровые победнее да мелкие торговцы, имевшие дело со стражей побольше, чем с Храмом, а потому и болевшие тоже за знакомых и привычных «городских» против «храмовых». Но их молчание было вовсе не заметно среди ликующих криков.