Гвианские робинзоны - стр. 9
У него получилось что-то вроде платформы примерно двух метров в ширину и в длину, которая отлично держалась на воде, но в действительности не смогла бы нести вес взрослого мужчины. Хотя превосходно подходила к назначенной ей роли.
Покончив с этим, он снял свою каторжную робу и набил ее листьями, придав ей, насколько возможно, вид человека, сидящего на корточках, пристроил в руках чучела толстый стебель с листом, похожий на короткое весло, и вытолкнул импровизированный плот из водяных зарослей.
Начинался прилив, который ощущается даже в восьмидесяти с лишним километрах от устья мощного речного потока. Вода сразу же подхватила плот и медленно повлекла его, кружа, вверх по течению, мало-помалу приближая к голландскому берегу.
– Отлично, – воскликнул беглец. – Я не удивлюсь, если через какие-нибудь четверть часа мои голубчики упустят добычу и погонятся за тенью, то бишь за этим чучелом.
Полагая, что лучший способ спрятаться, что в лесной глуши, что в городе, – это не прятаться вовсе, а выйти на торный путь, Робен без колебаний ступил на тропинку, которой несомненно должны были воспользоваться его преследователи.
Он двигался с бесконечными предосторожностями, предпринимая невероятные усилия, чтобы не нарушить молчание ночи, останавливаясь время от времени в попытках уловить малейший шум, нехарактерный для океана зарослей.
Ничего!.. Только звук последних капель дождя, падающих на блестящие под лунным светом листья, только таинственное скольжение рептилий в высокой траве, только тихое движение насекомых по стеблям растений и еле слышное хлопанье крыльев промокшей птицы.
Все это время он пробирался под темными сводами лесных великанов, чуть голубоватыми в сиянии луны, сквозь тучи ночных светлячков, прочерчивавших ночную мглу безобидными молниями.
Вскоре он оказался у большой протоки шириной около пятидесяти метров, известной как речка Балете. Он знал, что этот приток Марони встретится на его пути и что ему придется преодолеть его как можно скорее, чтобы между ним и преследователями стало одной преградой больше.
Для такого могучего пловца, как Робен, переплыть эту речушку глубиной всего около пяти метров у устья, не составило бы особого труда.
Но прежде чем войти в воду, он остановился, перевел дух и еще раз внимательно осмотрел берег. И вовремя, поскольку благодаря особой акустике тропической ночи он тут же ясно различил шепот голосов, буквально пригвоздивший его к месту.
– Клянусь тебе, это плот.
– Я ничего не вижу.
– Да вон же он, смотри… Прямо напротив нас, в ста метрах от берега. Видишь, темное пятно. А на нем человек. Я отчетливо его вижу.