Гвардеец - стр. 45
Между тем Чинганчгук подошел к стойке.
– Здравствуй, Макарыч! – сказал он. – Сто пятьдесят «Божьей крови»! И все остальное! Короче, как всегда…
Макарыч снял с подноса чистый стакан и взялся за бутылку. Чинганчгук прошел туда, где расположился Осетр, и угнездился на свободном стуле. Брякнул на стол свой пакет.
– Дождался, парень? Вот и молодца!
Осетр несмело улыбнулся:
– Так ведь договорились же…
– Значит, остановишься пока у меня. – Чинганчгук кивнул на пакет. – Я уже и жрачки купил на двоих. – Он обернулся в сторону стойки. – Макарыч, старый хрен! Скоро?
– Этот шкет твой знакомый, что ли? – спросил Наваха, в свою очередь оборачиваясь к водителю.
– Ну, – согласился тот.
– С каких это пор у честного водилы в знакомцах торгаши?
– С сегодняшнего дня. Это сын одного моего старинного приятеля, которому я когда-то пообещал, что присмотрю за мальцом.
– Ясно. – Наваха потер мочку уха и подмигнул Осетру. – Не держи зла шкет. Мы по незнанке.
Осетр кивнул, не зная, что ответить. Похоже, этот Чинганчгук – авторитетный мужик, коли с ним не хотят ссориться откровенные бандиты. Что ж, значит, повезло… Ну и слава богу! В воинском деле везение порой жизни стоит. С другой стороны, капитан Дьяконов говорит «С авося не спросишь!»
Между тем Макарыч принес небольшой стакан храпповки и блюдце, на котором красовался одинокий ломоть какого-то оранжевого фрукта, посыпанного не то сахаром, не то солью. Ломоть был размером с оладью, какие подавали иногда кадетам в школьной столовой.
Похоже, Чинганчгук был сладкоежкой. Кому еще придет в голову сластить фрукты? Если, конечно, фрукт не представляет из себя местную разновидность лимона…
– Не пьянства ради, а продления жизни для! – Чинганчгук взял в руку стаканчик, отправил его содержимое в рот и принялся обсасывать ломтик.
– Свежепосоленный брут для храповки – лучшая закусь! – сказал он, когда от фрукта осталась одна кожица.
Все это было проделано с таким смаком, что на Осетра вдруг обрушилось зверское чувство голода.
– А я думал, это сахар, – сказал Осетр.
– Брут, можно, конечно, и с сахаром трескать, но я предпочитаю соль. Тогда вкус становится совсем пикантным.
Нет, этот дядька определенно был осужден не за бандитизм.
– А что, Каблук, – Чинганчгук повернулся в сторону громилы, – на Солнечном был сегодня?
– А то, – с важным видом сказал Каблук. – Шебутня – святое дело. Чтобы черепам жизнь медом не казалась.
– Чего на сей раз бузу устроили?
– Да как и всегда. Новый черепок, что месяц назад к нам поставлен, попытался у дядюшки Карабаса телку отобрать. Ну вот и пошумели.