Гувернантка из другого мира, или Фея с поличным - стр. 30
– Вообще-то я поблагодарить вас хотел. И сказать, что вышло у вас блестяще. Я про контакт с детьми. Я в вас не ошибся.
– Давайте-давайте, приписывайте мои заслуги себе, – стараясь скрыть облегчение в дрожащем голосе, ответила я. – И вообще, конечно, пожалуйста, но у меня что, был выход?
Серые глаза темнейшества вдруг снова странно вспыхнули. Протянув ко мне руку, лорд заправил прядь волос мне за ухо. Я так и замерла, боясь даже вдохнуть. Хорошо хоть зонтиком его не огрела, и то сахар. Лопатки уже не просто чесались и зудели – они буквально вибрировали! Хорошо, что шершавый ствол за спиной поглощал эту неуёмную вибрацию…
Лицо его темнейшества оказалось как-то совсем уж близко. Руку от моей щеки он отрывать и не думал! Пальцы у него были твёрдые, горячие. Приятно-шероховатые. И выражение глаз такое… противоречиво-тревожное. Как и этот хриплый, бархатный голос…
Я успела подумать, что у лорда очень, просто очень красивые губы, как снизу вдруг прозвучало:
– Знаете, что, милорд?! Это, вообще-то, ни в какие ворота! Какой пример вы подаёте детям?!
Мистрис Сапота!
Шерды драные!!!
Глава 8 О том, как лорд снимал меня с дерева
Эмоции, захлестнувшие меня с головой, были настолько противоречивыми, – от досады до облегчения напополам с туманом в голове и ощущением, что темнейшества на дереве, да ещё и в моей компании, мистрис Забота уж точно мне не простит, – впрочем, детей, с моей лёгкой руки потопавших на географию и подавно!, – что крылья вдруг вибрировать перестали.
Совершенно.
Темнейшество же выглядел застигнутым врасплох и… смущённым.
Проверещав на ультразвуке что-то на тему, что ноги её не будет в этом доме, который прямо на её бедных глазах превратился в «вертеп разврата на деревьях», и что-то ещё о сердце больном, которое не выдержит, и о том, что не думала, что доживёт до такого безобразия, мадам очень споро для сердечницы удалилась.
Вот как она умудрилась так бесшумно подобраться к дереву, а?
И на что, кстати, там ларсен посажен, который ни звуком не предупредил?!
На задранной кверху морде Акишико проступила хитрющая улыбка. Понятно. Мстит нам за то, что сами тут в бандерлогов играем, а его, бедного, на земле позабыли-позабросили.
Стоило мне так подумать, как лис вдруг весело подмигнул!
И язык высунул!
Я быстро помотала головой.
Мне для полной дурки ещё мысли местных лис читать не хватало.
Милорд, который темнейшество, тоже вдруг помотал головой, словно в себя прийти хотел очень.
И в тот же миг странный блеск покинул его серые глаза окончательно!
– Вообще-то я просто не могу спуститься, – выпалила я на одном дыхании, решив рубить правду-матку, и, по возможности, перейти в наступление. – Перенервничала, видимо! Из-за вас! И проголодалась. Такое, знаете ли случается. Иногда.