Гувернантка для чудовища - стр. 33

Она должна бы резвиться в саду, искать эльфов в цветочках, а не проверять, сломает ли гувернантка защиту? Кто сильнее — растомаг или некромаг — вот что её волнует в восемь лет! Страшно. Больно. Жаль её? До слёз. Но это уже произошло, и сейчас надо с этим жить — ради неё самой и всех, кто прячется в этом жутком поместье...

— Вы не виноваты, — тихо сказала девочка.

— Я виновата, Лиззи. Я не смогла нас защитить.

— Папа... Он не стал меня даже слушать!

— Конечно, не стал.

— Вы... вы с ним заодно?

— Милорд Ройсбург в своём праве. Мы обе нарушили его правила. Он — хозяин поместья, твой отец и мой работодатель. И он сказал, что к той оранжерее нельзя даже приближаться. Он поставил защиту, а значит — позаботился о нас. Мы нарушили правила, но он нас спас. Имеет ли он право после всего этого нас с тобой наказать?

Тишина.

— Лиззи? Ответь мне!

— Да, — прошептала девочка, но вовсе не потому, что ей вдруг стало стыдно и она осознала, что я — права.

Тут было что-то другое. Тишина вдруг стала... какой-то особенной. Лицо Лиззи побелело, а у меня всё замерло внутри. Бывает тихо за секунду до рассвета, когда природа набираются сил, чтобы грянуть в честь нового дня, но эта тишина была совсем... другой. Она не была во имя жизни, она...

— Что это? — девочка посмотрела на меня, и я увидела в чёрных зрачках страх.

— Не знаю. Лиззи — беги в дом! Там безопаснее.

— Я помню эту тишину. Так было перед тем, как...

— Вот ты где? — прогремел голос некромага.

Мы вздрогнули — я так испугалась, что от неожиданности напала на милорда — ноги мага обвил выросший из земли корень, но он тут же испарился — ещё до того, как я осознала, что творю.

— Не сегодня, — отмахнулся некромаг от моей магии, словно от надоедливой мухи. — Лиззи, — милорд взял девочку на руки, поцеловал в макушку и аккуратно опустил в темницу, убрав защиту (решётки на минуту растворились в воздухе, но как только девочка оказалась рядом со мной, выросли снова).

— Если что — дом вас прикроет, — серьёзно сказал Ройсбург, выразительно глядя мне в глаза, этот взгляд означал: «Пожалуйста — позаботься о ней!»

— Милорд, что происходит?

— Папа!

— Я люблю тебя, малышка.

— Учитель! Прорыв.

Я узнала голос Клайва, и тут со стороны оранжереи, той самой, послышался оглушительный треск.

— Иду! — крикнул некромаг и улыбнулся: — Всё будет хорошо.

8. Глава восьмая

Прорыв — самое страшное слово в нашем мире. Он означает смерть. Смерть тех, кто его сдерживал ради счастья и спокойствия остальных. Но Прорыв страшен не только потерей близких — умирает земля. На несколько миль вокруг излома — трещины, открывающей портал в загробный мир — не вырастет ни травинки. Никогда! «Пустых» земель становится всё больше, и это огромная потеря для мира растомагов.