Гувернантка для чешуйчатой прелести. Переполох в драконьем поместье - стр. 19
– Так, а кто тут остался? Ничего не вижу, где-то опять очки оставила. Не дворец, а сплошной бездонный портал. Так, так, так… – ткнула она пальцем в какую-то строчку. – Алария Харфурд у нас… – Кончик пальца двинулся к следующему столбику. – Остается в королевском дворце.
Я едва саквояж не выронила. Пальцы ослабли, голова закружилась, а мне резко стало дурно. Накатили такая слабость и апатия, что хоть иди обратно в комнату и запирайся там до тех самых пор, пока чужое заклинание не спадет.
Ну почему?! Почему именно королевский дворец?! Я знала, что в Академию благородных девиц поступало раза в три больше запросов от нанимателей, чем выпускалось гувернанток. Неужели нельзя было распределить меня в семью какого-нибудь лорда? Не по статусу, да, не по титулу, но лучше так, чем…
Мне ни в коем случае не следовало оставаться в королевском дворце.
Не заметив моих душевных терзаний, секретарь с воодушевлением продолжила:
– Повезло же девушке. Так, а Августа Африль…
Следующее мое решение было вполне оправданным. Выбор оказался очевиден.
– Я Августа Африль. Куда меня отправляют?
Помощница нашей “Великой и ужасной” не стеснялась в выражениях, провожая меня к северному крыльцу дворца. Практически тащила за руку, не дав толком опомниться и понять, что же такое я в очередной раз натворила. Ее энергичный подход обуславливался тем, что нанятый экипаж ждал Августу вот уже целый час. Ее отправление из-за дальности пути было назначено ровно на двенадцать, а я, такая-сякая леди, умудрилась проворонить этот знаменательный час, хотя меня заранее предупреждали.
Как-то очень кстати сразу вспомнилась вчерашняя угроза леди Африль. Видимо, она действительно каким-то образом умудрилась заблаговременно разведать, куда именно нас с девушками так щедро распределили, когда получала информацию по себе.
Впрочем, подобная осведомленность не удивляла. Августа была единственной из нас, кто не жил в академии постоянно. У нее имелась полноценная семья, защитники, которыми она не раз прикрывала свой острый язык. Мы и связываться-то с ней не хотели лишь потому, что в академию в любой момент мог явиться ее отец и нажаловаться директрисе, что его деточку обижают.
Так уже случалось на первом курсе. С тех пор она нагло пользовалась своей безнаказанностью, строя козни не только нам.
Что удивляло, в академию эта верткая леди попала добровольно. Никогда не скрывала, что метит в любовницы кого-то высокопоставленного, а наши презрительные взгляды встречала с улыбкой и кверху задранным носом. Говорила, что мы просто не понимаем, какой шанс нам на самом деле предоставила судьба.