Гуд бай, Арктика!.. - стр. 31
Тут опять ударили в рынду – и мы собрались в кают-компании знакомиться с экипажем. Слово себе предоставил капитан и владелец судна голландец Тед Ван Броекхусен, человек большой природной силы в толстом норвежском свитере.
Зачарованный этой шхуной, ее вольными очертаниями, он пополам с товарищем купил ее в Германии за 180 тысяч голландских гульденов.
Это был кораблик, без малого сто лет мечтавший об океаническом плавании. Ну, что он хорошего видел в жизни? Еще до Первой мировой войны работал плавучим маяком на якоре в Балтийском море. Двигателя у него не было, зато высились три мачты с парусами. В сороковые среднюю мачту убрали, построили рубку и укоротили бушприт – тот, обледенев, весил около пяти тонн. Потом кораблик честно служил плавдомом для портовых рабочих, а в начале 90-х – прибрежным яхт-клубом, который бесславно закончил существование.
В плачевном состоянии, проржавевшую от носа до кормы, Тед отвел шхуну в Нидерланды и назвал ее «Aurora Borearelis» – «Северное сияние», по-голландски – «Noorderlicht».
Два с половиной года они восстанавливали ее из руин.
Не на час, не на неделю – на век.
Все проконопатили, просмолили, остов корабельный укрепили изнутри и снаружи, протянули снасти к мачтам и реям, к штевням и бортам. Стоячий такелаж, бегучий – ничего не забыли. В ноздри корабельные навернули новые цепи и якоря. Белыми полотняными парусами нарядили грот-мачту, и на бизань – косые паруса.
По бортам, по мачтам у рангоута – все ковано железом, и дверцы, и косяки, и оконца окованы медью. Корпус до ватерлинии густо покрасили брусничным цветом, у носа по корме золотыми литерами начертали: «Noorderlicht».
Поморский писатель Борис Шергин сказал бы:
– Кораблик – как сам собой из воды вынырнул. Кто посмотрит – глаз отвести не может.
Хотя старые поморы сердиты были на голландцев, когда заморские корабелы в шестнадцатом веке затмили русскую славу, и царь Петр «определился на них в ученье корабельному делу», а поморов побоку.
Но все-таки художество Теда они бы оценили.
Прянул «Ноордерлихт» со стапелей в большую воду. Качнулся в одну сторону, другую – и прямо встал на ровный киль. В свои сто лет он словно заново родился. Летом бороздит студеные воды Ледовитого океана, зимой отправляется на солнечные Канарские и Азорские острова или зимует в Арктике. Повсюду с ним его капитан Тед – личность весомая, картинная и представительная.
Легко вообразить его – устремившим взор на золотисто-жемчужное небо, уснувшую воду, скалистые острова, поющим за штурвалом богатырские песни.
Но нет, капитан оказался молчун. Не то что песен – иной раз полслова не проронит за целый день. Вступительная речь его состояла из двух положений.