Грязные войны буржуинов - стр. 10
Практически зеркальная ситуация в группе «украинцев», где 71 % настаивают на том, что украинский должен быть единственным государственным языком, лишь 6 % согласны предоставить русскому статус второго государственного языка, а 20 % – официального языка в некоторых регионах. Русскоязычные украинцы в этом вопросе оказываются довольно близки к русским – 49 % респондентов в этих группах выступают за два государственных языка. Однако среди тех русскоязычных украинцев, которые владеют украинским языком, лишь чуть более 20 % согласны предоставить русскому статус второго государственного языка.
В вопросе, какая культурная традиция будет преобладать в Украине в будущем, лишь 6 % русских готовы смириться с безраздельным доминированием украинской культуры, 50 % считают, что в разных регионах будут преобладать разные традиции, и 24 % – что преобладать будет русская традиция. В группах, владеющих украинским языком, неизменно преобладают те, кто согласен с доминированием украинской культурной традиции, хотя лишь среди украинцев такие люди составляют абсолютное большинство (59 %).
Важно, что относительно определения украинской нации во всех группах наиболее популярным ответом был – «гражданская нация, включающая всех граждан Украины» (русские и русскоязычные украинцы – 43 и 42 %, остальные группы – по 35 %). Однако сумма остальных ответов, по-разному акцентирующих этнический характер нации, во всех группах украинцев больше, чем процент ответов, акцентирующих гражданский принцип.
В целом эти данные подтверждают, что русскоязычные украинцы хотели бы равноправного статуса для русского языка и культуры, но готовы смириться с политикой в духе нации-государства, в то время как русские решительно такую политику отвергают. Логично предположить, что в их среде за последний год выросли уровень дискомфорта и потенциал для политической мобилизации в ирредентистском духе. Главным провокатором таких настроений является сама политическая власть, которая активно проводит гомогенизирующую ассимиляторскую политику в области образования, культуры и языка. Особое внимание киевскими временщиками уделяется созданию новых мифов.
Одним из главных трофеев Второй мировой стала ее мифология. Как справедливо отмечает Д. Юрьев, в центре этой сильнейшей мифологии, «охватившей собой весь мир и породившей ни много ни мало – всеобъемлющую систему нового мироустройства», как и должно быть в мифологии – борьба добра со злом. А в данном случае – очень большого, очень мужественного добра с абсолютно чудовищным, дьявольским злом, злом совершенно дистиллированным и получившим свое предельное воплощение в ужасах нацизма.