Грязные чернила. Книга вторая - стр. 26
– А секс разве не прописан в вашем контракте?
– Нет конечно. Никто не может заставить людей трахаться против их воли, даже за большие деньги, – криво улыбается Лиам, и я еле сдерживаюсь, чтобы не вздохнуть от облегчения.
– Почему не расторгнешь контракт?
– Нельзя. Ещё полгода мы должны быть вместе, а потом «расстанемся» бурно и с фанфарами. Если бы можно было с этим покончить раньше, я бы давно уже это сделал. Но Пол сказал, что вариантов нет, там всё строго. Мы с ней всего лишь пешки, и за всем этим стоят огромные деньги. Такая вот золотая клетка.
Я смотрю на свои сцепленные руки. Не думала, что у них так всё запущено. Как вообще можно заставлять кого‑то встречаться по контракту в двадцать первом веке? Мне никогда не понять этот дикий мир шоу‑бизнеса.
– Теперь‑то ты, наконец, веришь, что я с ней не сплю? – спрашивает Лиам, и я пожимаю плечами.
– Может быть, хотя это странно. Саша говорила, ты не очень разборчивый.
Лиам закатывает глаза.
– Хватит во всём слушать Сашу. У моей сестры слишком длинный язык.
– Но это же правда.
– Нет, не правда, я очень разборчивый, – улыбается он, и мне почему‑то хочется его стукнуть. – Не веришь, что я не трахал Барбару, спроси у неё сама. Она любит жаловаться на эту тему.
Ну уж нет!
– Всё равно у тебя было слишком много этих… «связей», – бормочу я и отворачиваюсь от него.
– Это был просто секс, без чувств и обязательств.
Сердце куда‑то падает. Он, безусловно, прав, я даже не имею права и в мыслях злиться на него за это, но не могу контролировать эмоции. Я морщусь и прикусываю нижнюю губу. Не хочу смотреть на Лиама, но всё же поднимаю голову и встречаюсь с ним взглядом.
– Неужели переспав с таким количеством разных девушек, ты ни с кем не захотел встречаться?
Лиам качает головой.
– У моих друзей в универе были девчонки, и все, как одна, постоянно закатывали им истерики и вечно что‑то требовали, ревновали, контролировали. Я не хотел с этим связываться, пустая трата времени и энергии. На первом курсе я уже познакомился с Полом. В начале моей музыкальной карьеры я мог думать лишь о том, как выступать на большой сцене, собирая толпы. Мне стало плевать на всё, кроме музыки. Я днями и ночами торчал в студии, писал, репетировал, снимался в рекламах, параллельно с этим пытался как‑то учиться, чтобы не отчислили. У меня просто не было времени, чтобы ещё успевать с кем‑то встречаться и выслушивать упрёки. Когда моё имя стало узнаваемым, от фанаток, которые хотели со мной переспать, отбоя не было, и у меня просто башню сорвало. У меня были как дни безумного ежедневного секса, так и месяцы затишья, где я просто никого уже не хотел. Я не горжусь своим прошлым, Саммер, но и не стыжусь его. То, что я люблю секс, не делает меня плохим человеком. Есть ещё вопросы?